Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
Экстрим по душе Далее
«Легендарный» матч Далее
В четвертом поколении Далее
Гуд кёрлинг! Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
Наше равнодушие – причина многих бед
АКТУАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ
31 мая 2010 года, 13:08
Фото: Денис КОЖЕВНИКОВ
Сегодня исполняется 75 лет службе по делам несовершеннолетних. Детские комнаты милиции были созданы в 1935 году, когда вышло постановление Совнаркома СССР «О мерах ликвидации детской беспризорности и безнадзорности». О том, как работают инспекторы по делам несовершеннолетних, какие преступления совершаются в Норильске детьми и в отношении детей, мы беседуем с руководителем отдела по делам несовершеннолетних УВД города Ириной КРАВЧЕНКОВОЙ.
– Ирина Анатольевна, сколько человек работает в вашем отделе?
– У нас 27 сотрудников на все районы города. Это очень мало, потому что у инспектора большой круг обязанностей: он составляет протоколы, читает лекции в школах, выявляет преступления, работает с неблагополучными родителями и так далее. А должно еще оставаться время на индивидуальную работу с ребенком. Словом, если бы у нас было больше сотрудников, это бы не помешало.
– Ваш отдел часто путают с комиссией по делам несовершеннолетних городской администрации...
– Мы очень тесно сотрудничаем. Но те дети, которые состоят у нас на учете, не обязательно в поле зрения комиссии по делам несовершеннолетних. У нас дети, которые совершили правонарушения или преступления или которые уходят из дома. Кроме того, мы занимаемся и родителями, которые плохо влияют на своих детей и уклоняются от их воспитания. Ну и конечно, наш контингент – дети, совершившие общественно опасные деяния. То есть, по сути, они совершили преступление, но не достигли уголовно наказуемого возраста.
– Сколько детей состоит у вас на учете?
– Сейчас – 413. Это меньше, чем в прошлые годы. Из них 21 – судимые (в прошлом году было 43). Вообще, в городе последние пять лет преступность неуклонно снижается, соответственно, и детей, состоящих на учете, становится меньше. В конце 90-х, например, когда был всплеск наркомании, подопечных у нас было в разы больше.
– Дети какого возраста попадают к вам чаще всего? Из каких они семей?
– Подростки 14–16 лет. И это неудивительно – переходный возраст, избыточная энергия, им хочется все попробовать, максимально проявить себя, свою самостоятельность. Но самостоятельность иногда выходит боком – не все дети к ней готовы. Наши подопечные далеко не всегда из так называемых неблагополучных семей. Но понятие благополучия весьма относительное. Бывает, придешь в семью – там вроде бы бедненько и ребенок одет не по последней моде. Но его любят, он чувствует тыл и защиту, его понимают. Такой ребенок никогда на путь преступления не встанет. А может быть дом полная чаша, родители занимают высокое положение в обществе, а ребенок постоянно сбегает. Начинаешь работать – дети, если доверяют инспектору, ведь очень много рассказывают – и выясняется, что мама папе врет или у папы другая женщина, что в семье обман, предательство, внутренние конфликты, родители заняты только собой, а ребенок психологически одинок. Не надо думать, что он ничего не слышит, не видит и не понимает.
 
Нужно захотеть
– Вы работаете с несовершеннолетними уже 15 лет и можете сравнивать, какой была детская преступность раньше и какая она сейчас...
– Сейчас очень много девушек уходят из дома, чего раньше не было. Ночуют где попало, знакомятся с кем попало, не боятся заходить к незнакомым в квартиру. Был случай, девочку пригласил одинокий мужчина, потом оказалось, что он в федеральном розыске. Она говорит: «Мы с ним три дня разговаривали». Но мы же все прекрасно понимаем, что мужчина, которому под 30 лет, не пригласит 15-летнюю девочку к себе домой для того, чтобы с ней беседовать.
Сейчас детская преступность стала более дерзкой, жестокой. Раньше что было? Велосипед угнал покататься. А сейчас – кражи денег в магазинах, грабежи, разбои – то есть когда не просто украл, а отобрал с применением силы. И с подростками тяжелее работать, чем раньше, и у родителей подход стал другой. Раньше доставят ребенка пьяным, так мама придет: «Ой, правильно, проучите его, чтобы запомнил». Сейчас по-другому. Я согласна, что родители должны защищать своих детей и выступать в защиту их прав. Но не должно быть перебора. Вот мы на комиссии рассматриваем административное правонарушение. Тут же сидит мама: «Подумаешь, ребенок чуть-чуть выпил». Для вас, может, и «подумаешь». Но вот вы уйдете сейчас с комиссии – какой вывод сделает ваше чадо? Оно поймет, что мама одобрила. Как правило, с такими детьми мы встречаемся потом не один раз на комиссиях. А если родитель расставил сразу все точки над i, то ребенок чаще всего к нам больше не попадает – через полгода мы его снимаем с учета. Для него это хороший урок на всю жизнь.
– Есть родители, которые сами к вам обращаются?
– Да. Вот приходила мама, у нее дочь сейчас девятый класс оканчивает, ей 15 лет. Была вполне благополучным ребенком, но в какой-то момент у девочки случилась несчастная любовь, что-то надломилось – и все, начались уходы из дома, конфликты в школе. Но мама стала бить во все колокола, к каким только специалистам не обращалась, к нам пришла. И что бы вы думали? Нормальная девчонка стала. Если захотеть, все можно исправить.
– Часто родители многое просто не замечают или не хотят замечать.
– Это сплошь и рядом. Мы в школах на собраниях постоянно говорим: заметили проблему – придите к нам. Не надо бояться, никто вас на учет не поставит, если вы пришли добровольно. Но мы сразу начнем работать с ребенком. Заметили, что он пьяный приходит или из дома стали пропадать деньги, – обратитесь к специалисту, спросите, что делать в таких случаях. Но обычно приходят, когда уже поздно – ребенок вышел из-под контроля и его надо попросту лечить.
– Но ведь как рассуждают: чем вы можете помочь? Профилактическую беседу проведете? Так я, родитель, сам ее проведу так, что мало не покажется.
– Одно дело, когда беседует родитель, и совсем другое – когда специалист, который работает с детьми уже много лет и может многое объяснить на примерах. Представьте, сколько передо мной за 15 лет прошло детей и их родителей? И потом, к работе подключается школа, психолог, мы начинаем «атаку» по всем фронтам. Понимаете, каждому родителю, конечно, кажется, что, если ребенок, допустим, выпил, – это случайно и ничего страшного с ним точно не произойдет. Случайностей, как правило, не бывает. Надо реально смотреть на ситуацию.

Вовремя помочь

– Как вы находите тех, кто сбежал из дома?
– Во-первых, все наряды получают ориентировки, фотографии. Потом мы отправляем сообщения в средства массовой информации, подключаем классного руководителя, узнаем, с кем дружит ребенок, обходим одноклассников, подъезды. Маленькие дети обычно ночуют в подвалах, на чердаках, большие чаще всего находятся в чьих-то квартирах.
– А если связи невозможно установить? Например, ребенок ушел в место, о котором вообще никто не знает?
– Неприятный фактор в последнее время – дети знакомятся в Интернете. Если ребенок уходит к такому виртуальному знакомому, его бывает очень трудно найти. Вот был случай: мальчик ушел – мы сбились с ног. Потом случайно патруль ППС его остановил. Выяснилось, что ребенок жил несколько дней у психически нездорового мужчины. Это хорошо, что мальчик вовремя нашелся, ведь что угодно могло случиться. Сейчас мы подготовили буклеты о том, как вести себя в Сети, будем распространять их в школах с сентября. Правила элементарные – не говорить адрес, не рассказывать, где работают родители, и так далее. И для родителей сделаем памятки, как контролировать ребенка в Интернете. Ведь весь контроль, как правило, сводится к чему? Выключай компьютер, пора есть или спать. А что ребенок за компьютером делает, мало кого интересует.
– Бывали случаи, когда бесконтрольное сидение за компьютером имело плохие последствия для ребенка?
– Три года назад мальчик – одиннадцатиклассник, отличник, парень с большим будущим – покончил с собой. А началось с того, что он стал много времени проводить за компьютером. Родители посчитали – хорошо, ребенок дома сидит, ни с какими сомнительными компаниями не водится. И вот в один прекрасный день мальчика отправили в магазин за хлебом. Он пошел, залез на крышу, разделся, сжег свою одежду и спрыгнул. Мы сначала думали, что его кто-то сбросил, ведь внешне благополучный мальчик. А потом нашли его дневник, в котором подросток описывал все свои переживания и фантазии, спровоцированные порносайтами. Ну что такое ребенок в возрасте 14–16 лет? Он ведь переживает мощнейший физиологический стресс, обусловленный гормональной перестройкой в организме, на это нельзя закрывать глаза. Последняя запись в том дневнике: «Я не могу так больше жить, я иду умирать».
– Это ведь сложный этический момент – должна ли была мама читать дневник своего сына?
– Вы знаете, я считаю, что нет ничего страшнее, чем увидеть своего ребенка мертвым. Поэтому ничего плохого нет в том, если иногда мы даже проникнем в его личное пространство – конечно, не унижая его достоинства, чтобы вовремя суметь помочь. Если бы мама раньше прочитала этот дневник, уверена, трагедии бы не случилось.
 
Детская жестокость не имеет объяснений
– Преступления взрослых в отношении детей тоже в поле зрения вашего отдела?
– Да. Например, отдельная категория – преступления, связанные с половой неприкосновенностью несовершеннолетних. Такие преступления очень трудно выявлять, потому что часто они совершаются в семьях. Как правило, отчимами в отношении девочек, но бывает, и отцами в отношении родных дочерей. Дети годами молчат, боятся об этом кому-то сказать, потому что стыдно. Довольно много фактов, когда мама, например, не придает значения тому, что папа заходит в ванную к уже достаточно взрослой дочери. Или не хочет верить, что происходит что-то противоестественное. Еще одна трудоемкая часть нашей работы – это случаи, связанные с жестоким обращением родителей с детьми. В моей практике был случай, когда женщина оформила опекунство над девочкой, а потом стала издеваться над ней – привязывала цепью к унитазу, там же ее кормила, как собачку, опускала ее ноги в кипяток. Когда мы девочку обнаружили, у нее были ожоги на ступнях, вырваны волосы на голове…
– Это бывает редко, но все же дети совершают убийства. Что может толкнуть на такое ребенка?
– В первую очередь алкогольное опьянение. Вот подросток выпивал с другом, пошел за добавкой, пристал в магазине к мужчине – денег просил. Тот не дал, и парень его просто зарезал. Другой пример – 15-летняя девочка убила ножом своего 13-летнего брата. Потом объяснила, что никогда его не любила и всегда хотела убить. Понимаете, детская жестокость может не иметь видимого объяснения. У детей ведь до конца не сформирована система ценностей, они часто не видят границу жестокости. Помню случай, когда над мальчиком издевались одноклассники. Загнали его на чердак, стали там избивать, его стошнило. Что они сделали? Заставили его это есть.
– Вы знаете уже слишком много таких, мягко говоря, неприятных историй. Но какой случай из практики вас поразил больше всего?
– Поражает каждое преступление, связанное с детьми. Но вот история просто из ряда вон. Трое тринадцатилетних подростков зашли в квартиру, которая была открыта. Там на полу лежал нетрезвый мужчина (он вел асоциальный образ жизни, конечно, но тем не менее это человек). Они его всего изрезали, вырезали всякие фигурки на его теле, в результате мужчина скончался. Мальчиков не судили, потому что они не достигли уголовно наказуемого возраста. Они состояли у нас на учете, потом мы их с учета сняли. И все, больше я о них ничего не слышала.
– Как вы лично объясняете подобную жестокость?
– Думаю, все начинается с семьи. Значит, ребенок видел что-то такое или где-то что-то родители упустили. Равнодушие взрослых тоже часто становится причиной беды. Вот еще случай. Жил подросток, никогда не пил, не курил, учился в профтехучилище. Устроился на подработку, чтобы накопить денег на компьютер. И вот у кого-то в бригаде родился сын, юноша впервые решил выпить, за компанию. Выпил – стало плохо. Вызвали с другом такси, приехали к дому друга. Его вышла встречать и увела домой мать, а этого парня оставили на улице. И он, пьяный, попросту заблудился, не дошел ста метров до собственного дома, сел в сугроб на окраине города и замерз. Смерть, которой могло не быть, прояви мама друга немного участия. А сколько мы детей находим, которые лежат в подъездах, замерзают на улице… Поэтому я хочу сказать всем взрослым, независимо от того, есть у них дети или нет: не будьте равнодушными. Надо всегда помнить, что с любым ребенком может случиться непоправимое.
 
Беседовала Ольга ЛИТВИНЕНКО
0
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск