Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
Гуд кёрлинг! Далее
Бесконечная красота Поморья Далее
«Легендарный» матч Далее
В четвертом поколении Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
Промысел Божий не исключается
Театр крупным планом
10 декабря 2010 года, 10:48
Текст: Валентина ВАЧАЕВА
В профессию режиссера входит умение влюбляться. В материал, актеров, спектакль, театр. Так считает Максим Кальсин, поставивший на сцене Норильского Заполярного “Замок в Швеции” Франсуазы Саган.
Главное качество – терпение
В детстве и юности Максим Кальсин был влюблен в историю и после нескольких попыток поступил на исторический факультет Московского университета.
– Я всю жизнь хотел быть ученым, а когда начал учиться в университете вдруг с ужасом обнаружил, что быть профессиональным ученым означает, что надо семь дней в неделю по восемь часов сидеть в библиотеке один на один с книгой. Плюс конференции и преподавание. И все! На четвертом курсе я окончательно понял, что я так не смогу, не выдержу.
Когда в стране наступил капитализм, не состоявшийся ученый занялся книжным бизнесом, но тоже до поры до времени. Пока опять не понял, что ему не все равно, что продавать, а настоящий бизнесмен тот, кому это не важно, так как бизнес – это прежде всего деньги. Так в 28 лет Максим Кальсин поступил во ВГИК в мастерскую к Карену Шахназарову, где постепенно понял, что ему необходим театр.
– Кино – дело маньячное, – считает дипломированный театральный режиссер, – а мне нужно что-то более человеческое. Хотя в кино режиссер в большей степени автор, а в театре – тренер, как ни парадоксально. В каждой постановке режиссер придумывает правила, а потом… “тренирует” актеров. Кино – игрушка, которой всего-то чуть за сто лет, а театру почти столько же, сколько и музыке, и это серьезно.
Изменять театру режиссер Максим Кальсин не собирается.
– Изменить театру означало бы пережить очередное глубокое разочарование. Любые перемены в судьбе связаны с внутренними травмами. Надеюсь, что чем дальше, тем больше я буду открывать для себя это искусство. В свое время меня поразила фраза Питера Брука, сравнившего театрального режиссера с виноделом. Это очень точно.
В режиссерской профессии участвуют все черты человеческой личности, но главное, без чего не может быть профессионального режиссера, – терпение. Это единственное качество, которое я в себе культивирую. Я долгое время думал, что нужно что-то другое – талант либо харизматичность, пока в интервью или приватной беседе не услышал, как на этот вопрос отвечает мой учитель Кама Миронович Гинкас. Зная его абсолютно бешеный нрав и трепетное отношение к таланту, я был потрясен, когда услышал, что профессиональный режиссер не может состояться без терпения…
 
“Душил” любовью
Максим Кальсин окончил мастерскую Камы Гинкаса при школе-студии МХАТ им. Чехова в 2004 году.
– Кама Миронович все четыре года “душил” нас своей любовью. Он возился с нами с 8 утра и до 12 ночи. Нам всем было уже за 30, у кого-то были семьи, дети, но Гинкас сразу сказал, что его не интересует наша жизнь вне мастерской и то, как мы зарабатываем деньги. Он был честен с нами, и это была хорошая, хоть и суровая, школа.
Кама Миронович не только могучий режиссер, потрясающая личность со всеми плюсами и минусами, но и заботливый педагог, что не так часто бывает. Во ВГИКе Карен Шахназаров, у которого я отучился три года, обучал нас дистанционно. Мы работали, он смотрел, делал замечания. А Гинкас и после защиты диплома продолжал опекать нас. Кому-то дал постановку в Московском ТЮЗе. Меня, например, взял для со-вместной работы над чеховской “Чайкой” в Сеуле.
Вообще-то, режиссер с мировым именем сразу предложил корейцам своего ученика в качестве постановщика, но те не согласились. Им нужен был прославленный Гинкас. Разбор “Чайки” со слов мастера Кальсин записал в четыре блокнота и три месяца работал с корейскими артистами. Учитель приехал за десять дней до премьеры, чтобы собрать спектакль.
– Я был поражен его разбором. Более глубокого и точного театрального разбора я не слышал ни до, ни после. Получился спектакль о том, о чем писал Чехов. О предназначении человека и промысле Божьем. О цене, которую платит человек, чтобы понять свое предназначение. О том, что можно о нем и не узнать или узнать и заплатить так дорого, что сил жить дальше не останется. Так, как платит Нина Заречная, – почти безумием и смертью ребенка…
Чехов в Корее как Бог. Я чувствовал себя наследником и проводником великой культуры и до сих пор бесконечно благодарен Каме Мироновичу за то, что он дал мне такой шанс.
Гинкас стал для своего ученика ключевой фигурой, но не единственной. Родители (отец – морской офицер, а потом ракетчик и мама – инженер), преподаватели в университете и ВГИКе – все они внесли лепту в то, чтобы Максим Кальсин понял в конце концов свое предназначение.
 
И сэр Том Стоппард
Сегодня Максим Кальсин точно знает, что любовь театра к режиссеру определяется успехом поставленных им спектаклей.
– Если ты как режиссер где-то ставишь успешную вещь – тебя любят, хвалят, хотят. Как только прокалываешься – забывают на второй день, на третий день выбрасывают. Можно обижаться по этому поводу, можно не обижаться, но это так.
У режиссера Кальсина успешная творческая биография. Номинация на “Маску” за “Гоголиаду” в Мариинском и полученный вместо нее спецприз жюри “Золотой софит”, да и само приглашение на постановку в один из лучших театров оперы и балета уже работает на имя. Были победы в номинации “Лучший режиссер-постановщик” (за “Арт” по любимой Ясмине Реза в екатеринбургской “Волхонке”) и победы артистов: лучшая мужская, женская роли, лучший актерский дуэт в поставленных им спектаклях. Кальсин по этому поводу замечает: “Должен же я растворяться в артистах, вот я и растворяюсь…”
Практически со всеми театрами, где Максиму Кальсину приходилось работать, у него сложились позитивные, добрые отношения, но особенно любит режиссер те, где получается делать то, что ему интересно. Например, омский “Пятый театр”. Там Кальсин поставил спектакль “Географ глобус пропил” по роману Алексея Иванова (который сам же превратил в пьесу).
– Искренне считаю роман гениальным. Но перенести его на сцену было непросто. Девятнадцать персонажей, часть действия происходит во время сплава на катамаране. То, что мне удалось осуществить этот большой и сложный проект так, как хотелось, – счастье.
Не только Ясмину Реза, Тома Стоппарда, Гоголя и Чехова переносит на сцену режиссер Кальсин, может и Кена Людвига с Куни. Но мечтает не о них, хотя “Примадонн” Людвига в самарской драме поставил профессионально и с удовольствием. Но любит он те театры, где может работать над пьесами обожаемых им драматургов. С одним из них – автором известного всем “Влюбленного Шекспира” сэром Томом Стоппардом режиссер даже встречался.
– Это было в Екатеринбурге. Стоппард прилетел на спектакль по его пьесе “Розенкранц и Гильдестерн мертвы”, который я поставил в театре “Волхонка”. После спектакля мы (вместе с артистами) долго разговаривали. Потрясающий человек! У меня было такое ощущение, что я обшался с герцогом Мальборо. Такое внутреннее достоинство и простота одновременно. Такой уровень всего: и культуры, и юмора, и открытости… Я обожаю его пьесы. По мастерству, изяществу, глубине Стоппард – Чехов XX века.
 
Сошлись на “Замке”
Прежде чем Максим Кальсин появился в Норильском Заполярном театре драмы, он долго выбирал пьесу. Режиссер предлагал и очень модного сегодня Майенбурга (“Урод” – сатира в свифтовском стиле), и Ясмину Реза, и “Трех товарищей” Ремарка. Театр и постановщик сошлись на “Замке в Швеции”. Театру показалось, что спектакль будет интересен городу, а режиссеру был близок материал, к тому же он уже ставил другую пьесу Саган в Самаре.
Режиссер считает спектакль несложным в постановочном смысле. Всего восемь действующих лиц, если считать безмолвную мать владельца замка. Трудность заключалась в том, что спектакль делался в сжатые сроки. (Кстати, так было и с “Артом” в Екатеринбурге.)
– Нужно было умять в месяц то, что в нормальной ситуации делается за два, то есть трудиться без выходных и по две репетиции в день. В похожем темпоритме мне пришлось работать над “Гоголиадой” в Мариинке, но там они так крутятся всегда. Когда мы разговаривали с Гергиевым, то он одновременно отвечал на телефонные звонки, обедал, а на сцене уже готовились к его выходу… Артисты театра, несмотря на регалии, готовы были делать все, что нужно и где нужно.
Буду ли я еще ставить в Мариинском, не знаю, но в Норильск я хотел бы приехать еще, если, конечно, мой первый спектакль примет публика. Хороший театр, чудесные, талантливые артисты, но не только я, но и труппа должна меня принять.
Есть какая-то сложная диалектика между хотениями и случаем. Я никогда не исключаю Божий промысел. Ты можешь запланировать, расписать всю свою будущую жизнь, в том числе и какая тебе нужна жена. Однажды выйдешь за сигаретами, увидишь девушку – и все. Так же и с театром. Можно настроить планов, поехать куда-нибудь, чтобы просто поставить Куни, и вдруг понять, что хочешь здесь работать…
…Максима Кальсина ждут в Омске, куда он летит из Норильска, в Новосибирске и в Хабаровске. Надеюсь, что будут ждать и в нашем северном городе.
 
Справка “ЗВ”:
Максим Кальсин окончил исторический факультет МГУ. В 90-е годы был основателем, владельцем и директором нескольких частных книжных магазинов. Работал на “Радио России”. Учился во Всероссийском государственном институте кинематографии имени С.А.Герасимова (мастерская Карена Шахназарова). Как художник участвовал в нескольких открытых международных музейных форумах. В 2004 году окончил школу-студию МХАТ им. А.П.Чехова (мастерская Камы Гинкаса). Под руководством Максима Кальсина были осуществлены театральные постановки в Москве, Магнитогорске, Омске, Самаре, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Сеуле (Южная Корея), Хабаровске.
“Замок в Швеции”
0
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск