Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
Экстрим по душе Далее
Гуд кёрлинг! Далее
В четвертом поколении Далее
Бесконечная красота Поморья Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
Рейд в сердце Таймыра. Часть 3
Специальный репортаж
22 декабря 2010 года, 14:26
Фото: Сергей МОГЛОВЕЦ
Текст: Сергей МОГЛОВЕЦ
Около тысячи километров по выстуженной тундре прошел на вездеходе вместе с опергруппой журналист “Заполярного вестника”, участвовавший в рейде милиции и госохотнадзора по предупреждению на Таймыре браконьерства, изъятию нелегального охотничьего и боевого оружия, выявлению находящихся в розыске лиц и незаконных мигрантов.
Продолжение. Начало в “ЗВ” за 20 и 21 декабря
 
Машина с характером
В “Трэколе” над занедужившим движком собрался большой хурал. Мужики спорят, доискиваясь до причин перегрева и повышенного расхода масла. Семеныч проверяет герметичность патрубков, щупает верхний и нижний бачки радиатора, исследует другие агрегаты французского дизеля “Пежо”. Желание помочь командору пробега советом имеется у всех. Даже журналист вставляет свои пять копеек: “Может, термостат заклинило?” Семеныч поначалу пропускает реплики мимо ушей, продолжая ковыряться в двигателе, а потом взрывается. Смысл не до конца печатной фразы, адресованной сразу всем доброхотам, сводится к тому, что, “когда советчиков слишком много, ни одного хорошего дела путем не сделаешь”. Тут не рассуждать, а исправлять надо!
Стоим посреди тундры в сорокаградусный мороз. До ближайшего жилья десятки километров. Хорошо, что обогреватель Webasto исправно нагнетает в салон теплый воздух. Не Африка, но и не лютая стужа за бортом. Успокаивает и то, что два “Трэкола” из связки тарахтят моторами по соседству. Их водители, Анискович и Бибик, по очереди заглядывают в кабину, спрашивают, не нужна ли помощь.
“Трэкол” – лучшая машина для тундры, производимая в России, это признают многие вездеходчики. Легкая, просторная внутри, способная идти по тонкому льду, умеющая плавать, летом не ранящая тундровый покров железными траками. Ее название и происходит от сокращенного “транспорт экологический”. Но “Трэколам”, как и всем российским машинам – легковым, грузовым, вседорожным, – присущи одни и те же проблемы отечественного автопрома: низкое качество сборки и многочисленные конструкционные недоработки. Производят этот колесный вездеход в подмосковных Люберцах, а конструкция его – вот уж точно – полная солянка. Дизельный двигатель “Пежо” (раньше ставили карбюраторный вазовский), мосты уазовские, раздаточная коробка от “Газели”. Что называется, “я тебя слепила из того, что было”. Ну где тут при таком произвольном наборе основных узлов место тонкому японскому инженерному расчету и немецкому качеству? Теплоизоляционные панели в салоне притянуты саморезами как придется: сантиметр вправо, сантиметр влево не брак. Зазоров между панелями нет, но об эстетике сборщики уж точно не думали. В кабине отсутствуют указатели продольного и поперечного крена, устанавливаемые сейчас и на паркетниках. Нет даже датчика забортной температуры, обязательного атрибута любой сугубо городской иномарки. Погоду в пути мы узнаем у Анисковича, установившего внешний термометр на свою машину. Ну да ладно с погодой, тут на улицу сунешься – и так не ошибешься, а вот отсутствие элементарной надежности в предназначенной для глубоких тундровых рейдов машине – дело не пустяковое. Но есть у вездехода и плюсы – например, нормальная ремонтопригодность, многое в нем можно исправить в полевых условиях, что называется, “на коленке”.    
Причина перегрева мотора так и остается невыясненной – только предположения. Доливаем масло и тосол – благо запасы еще есть – и трогаемся. Но, отдохнув и поиграв на нервах опергруппы, вездеход вдруг перестает капризничать. Не греется. Идем смелее и смелее, набирая за покачивающимися впереди габаритными огнями двух других “Трэколов” хороший ход – почти тридцать километров в час. Не слабо хоть для равнинной, но тундры.  
До места запланированной ночевки охотников в дороге больше не встретили. Проверили по пути пару заимок, осмотрев оружие, трофеи и разрешения, а в восемь утра прибыли на предполагаемое место ночевки на отстрельно-промысловую точку Дорофеевка. Здесь нас должен ждать протопленный балок и просторные – места хватит всем – нары. Часа за четыре до прибытия на место Николайчук позвонил по спутниковому телефону в Норильск и попросил связаться с дорофеевскими промысловиками по рации, чтобы топили печь для гостей. Столь сложная схема связи обусловлена тем, что на отстрельной точке нет спутникового телефона, а у нас в вездеходах – рации.
 
Теплый прием – холодный ночлег
В восемь утра в тундре кромешная темень. Фары выхватывают черные, покрытые рубероидом стены аккуратно скроенных домиков. Первыми вездеходы встречают собаки, огромные и лохматые. Лают для порядка, чтобы оповестить хозяев, что прибыли незнакомцы. Пришлый человек на тундровой заимке может не бояться четвероногих друзей, как бы свирепо они ни выглядели. Собаки не тронут незнакомца, пришедшего в гости, – таково воспитание. Причем на людей будут лаять совсем не так, как на природных врагов – медведя или волка.  
Семеныч крутил баранку шестнадцать часов. За рулем комфортабельной фуры, мчащейся по автостраде, такой трансфер далеко не всем по плечу. А тут ночь да стылые тряские тундры. Мы, пассажиры, урвавшие по дороге часа по два-три сна, и то падаем от усталости. Припарковав вездеход у дверей одного из балков, сосредоточенный Николайчук как-то разом мякнет и выдыхает:
– Все. Я спать. Обедать будем завтра.
Не успела опергруппа десантироваться из “Трэкола”, а Семеныч уже отключился, перебравшись на одну из шконок. Пройдено приблизительно полпути до Усть-Авама – Дорофеевка расположена на берегу Пясины, километрах в двухстах от Талнаха.
В домике промысловиков выясняется, что произошла накладка. Нашего приезда не ждали. Рация на точке не работала – какие-то магнитные катаклизмы помешали установить связь. Таким образом, и печь в гостевом домике с общими нарами не истоплена. А мороз там сейчас почти как на улице. Два промысловика, живущие сейчас на точке, русский Юра Шевчук и долганин Ануфрий Безруких, оставляют нас на тесной кухоньке пить чай, а сами уходят исправлять положение. На заимках в глубокой тундре всегда рады гостям – это и новости, и свежий хлеб, и разнообразие в монотонной жизни на точке.  
Спать укладываемся часов в десять утра, когда печка вовсю потрескивает, а температура в отведенном нам помещении уже отличается от уличной. Но ложимся в одежде, натягивая одеяла на голову. Не знаю, как кто, а я в сон проваливаюсь мгновенно.
 
Завтрак и туалет
“Завтра” начинается через полтора часа – в половине двенадцатого. Подъем в балке объявляет Николайчук – свежий, подтянутый, успевший полностью восстановиться за несколько часов сна.
– Встаем, встаем, – он бесцеремонно стаскивает одеяла с разоспавшейся опергруппы, – сегодня выходим засветло.
Промысловик Юра Шевчук уже накрывает стол, такой же необъятный, как и нары в гостевом балке. Осенью в Дорофеевке работает промысловая группа по отстрелу дикого северного оленя (тундровики между собой называют это животное малопонятной для непосвященных аббревиатурой ДСО) в составе 10–15 человек. В этом балке они отдыхают и обедают.
Сервировка стола не отличается большими изысками. В одной миске размером с небольшой тазик – свежая и слегка подсоленная сиговая икра. В другой – сагудай из еще не до конца оттаявшей рыбы. Долганин Ануфрий выставляет на стол внушительный казан с тушеной олениной – успел приготовить, пока мы спали. На печке шкворчит консервированная каша из банок, вываленная на чугунную сковородку. На третье крепкий и сладкий чай.
Вкуснее, чем в тундре, – это подтвердит любой, хоть раз обедавший или под открытым небом, или просто в охотничьей избушке, – невозможно поесть ни в каком самом изысканном ресторане. Ведем разговоры все больше о тех, давно прошедших временах, когда вертолетов над Таймыром “летало как саранчи”. Вот тогда был отстрел! Вот тогда была жизнь! Почему Родина забыла о своем Крайнем Севере?
Милиционеры вспоминают свои командировки в Чечню. Сугубо мужская тематика. Это не правда, что мужики только и говорят, что “с бабами о лесе, а в лесу о бабах”. Но совсем без женской темы не обходится. Она определена визуально. Стены балка – казармы, как называют его сами промысловики, – увешаны журнальными фотографиями полуголых и голых красоток. “Без женщин жить нельзя на свете, нет, нельзя”, – как поется в оперетке Кальмана. Застольные разговоры слушает огромный, уверенный в себе, как солдат на втором году службы, кот, то ли с обмороженным, то ли с надкушенным собаками ухом.
Отстрельно-промысловая точка Дорофеевка расположена на путях миграции северного оленя. Именно в этих местах стада форсируют Пясину, ширина которой здесь около полукилометра. Обычно на отстрел приезжает постоянная бригада – люди знают друг друга много лет, притерлись, как космонавты на орбите. Каждый охотник имеет шанс заработать за три месяца до двухсот тысяч рублей. В равной мере есть вероятность того, что он едва оправдает свои расходы на патроны и питание. Это как олень пойдет. А Юрий и Ануфрий живут на точке всю зиму. За харчи и минимальную зарплату.
На точке имеются дизельная, вешала, основательный ледник, казарма, столовая, пара компактных жилых балков. Но больше всего зимовщики гордятся своим туалетом. Он крытый, с обитым войлоком – чтобы было мягко и тепло – сидячим местом. Двери подогнаны так плотно, что даже в сильную метель сюда не надувает снег. Применено и ноу-хау, которым на точке очень гордятся: из “очка” не дует! Конструкторская и инженерная мысль поработала над этим крайне необходимым долгой заполярной зимой сооружением на славу. Промысловики гордятся: “Такого туалета нет не только ни на одной из точек по всему Таймыру, но даже в поселке Усть-Авам!”
 
Продолжение следует
Анатолий Николайчук не только главный охотинспектор Таймыра, но и водитель и механик “Трэкола”
Долганину Ануфрию нравятся жизнь и быт на точке
0

Читайте также в этом номере:

Такое бывает раз в 400 лет (Татьяна ЕРМОЛАЕВА)
Внимание: говорит... школа (Екатерина СТЕПАНОВА)
Обеспечить повышение (Ольга ПОЛЯНСКАЯ)
Северным портам (Иван ЗОТОВ)
Требуйте качество (Татьяна ЕРМОЛАЕВА)
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск