Спецконтроль для козла
ИЗ ПОЧТЫ “ЗВ”
3 июня 2008 года, 14:40 Фото: из архива "ЗВ"
|
Степану Химченко 90 лет. Сейчас он живет в городе Каменске Ростовской области. В Норильске прожил 50. К юбилею города Степан Федорович прислал в редакцию две истории из жизни норильчан старшего поколения.
Подводная лодка Победу ковали не только на передовой, но и в далеком заполярном Норильске. Мне, теперь уже девяностолетнему старику, довелось трудиться в управлении «Высоковольтные электрические сети» с самого начала организации всей энергосистемы города. Жили мы тогда в балках, без удобств, были сложности с питанием, но трудились иногда сутками, без сна и отдыха. Причем значительную часть населения представляли бывшие или настоящие заключенные граждане великой страны. Всем нам нужна была Победа. Мы ковали ее в тылу. В армию из Норильска брали только ребят с воинским званием или молодых парней без специальности. Остальные имели бронь. Город рос не по дням, а по часам. Заканчивали возводить ТЭЦ, строили БМЗ, обогатительную фабрику, жилье. Мне кажется, теперь так не работают! У меня тоже была бронь. Я работал хоть и рядовым электромонтером, но шестого разряда, и всегда ждал вызова в военкомат. Вдруг – повестка. Прихожу в военкомат, а там сидят еще два электромонтера с других предприятий и молодой лейтенант, которого потом мы стали называть дядей Колей. Всех нас прямо из военкомата отправили в аэропорт Надежда. Летели мы долго, не зная куда. Приземлились на Диксоне. Встречать нас никто не встречал. Было поздно. Какой-то добрый человек подсказал: идите, мол, в хлебопекарню, там есть работа и ночлег. В пекарне мы стали заготавливать дрова, за что дядя Коля принес нам булку хлеба. До утра прокоротали время в котельной. Утром нас встретил представитель военкомата Диксона. Первое, что он предложил, – расписаться в том, что мы будем выполнять работу совершенно секретную и не имеем права разглашать информацию. Мы расписались по два раза. После этого нам показали работу на материковой части Диксона: строительство электролинии в сторону моря. Оно было уже начато, нашей задачей было завершить начатое. Уже стояли опоры (столбы), на земле валялись провода. Мы приступили к работе. Дядя Коля приказал мне подняться наверх и набросить провода (три фазы) на крючья этих опор. Другие электромонтеры остались на земле и подавали мне провода. Со столба мне было видно море. Вдруг я услышал шипение с той стороны и почувствовал удар тока, хотя линия, разумеется, была отключена. Я потерял сознание, но остался висеть на поясе. Очнулся в больнице Норильска. Еще толком не успел прийти в себя, как увидел у своей кровати сотрудника КГБ, который строго предупредил: «О случившемся – молчать!» Оказалось, к берегу Диксона подошла немецкая подводная лодка и много беды наделала жителям острова. Я получил ранение под левую руку, а на груди пуля вышла, не задев внутренности. Это было в 1943 году. Дядю Колю и двух молодых ребят я больше никогда не видел. В 1944 году встретил в только что открывшемся горно-металлургическом техникуме хромого студента. Узнав, что он с Диксона, я необдуманно спросил: «Что, подводная лодка виновата?» Он строго ответил: «Ты подписывал обязательство? Вот и молчи!» Сейчас я могу снять с себя обет молчания. Что на острове произошло, давно всем известно. Коза для ребенка Были и смешные события в моей норильской жизни. Когда у нас с женой родилась первая дочь, с питанием в городе было неважно, а молока вовсе не было, хотя детям полагалось по пол-литра в день. Родилась мысль купить козу. Своей идеей я поделился с соседом по балку Гошей. Мол, поедем и купим коз. Первое, что я услышал от него: « О, падло (было у него такое слово-паразит), а куда?» – «В Игарку». – «О, падло, поедем». Без труда мы оказались в Дудинке и взяли билет третьего класса на пароход «Иосиф Сталин». Прибыв в пункт назначения, поднялись наверх и вскоре убедились, что коз в Игарке нет. И никогда не было. «Гоша, – говорю я, – едем в Красноярск». И слышу в ответ: «У, падло, поедем». Но спустившись вниз, мы услышали три гудка «Иосифа Сталина». Он отправился в Красноярск без нас. Что делать? А вон стоит колесный, а не винтовой пароход «Мария Ульянова». Устроились на голом полу и вдруг увидели, как с рядом стоящего плота разгружают доски. Я возьми и предложи Гоше: «Ты перескочи на плот (а расстояние до него 1–1,5 метра) и возьми 2–3 доски. Устроим на чемоданах постель и будем плыть с комфортом». – «У, падло, я сейчас». Гоша принес доски, и мы устроили на своих чемоданах кровать. Нашими соседками оказались две молодые женщины, которые, отбыв наказание в Норильлаге, возвращались домой, в Красноярск. Они услышали, как я его называю, и просят: «Гоша, достань и нам пару досточек». – «У, падло, сейчас». С разгона Гоша прыгает на мокрый деревянный плот… Поскользнулся и… уже плещется в Енисее! Выскочил он быстро, но промок изрядно. Подав руки, пассажиры вытащили его из воды. Но и это было не последнее происшествие в поиске окаянных коз. Приехав в Красноярск, мы сразу же нашли бабулю, которая продала нам нужный товар, а именно: дойную козу, двух молодых козочек и, конечно, козла. Всего их было четыре штуки. Теперь проблема: как доставить это стадо в Норильск? Не сложно оказалось взять для всех нас билеты. Сложнее – пройти спецконтроль. Капитан наотрез отказался брать коз на пассажирский пароход, который в тот момент загружал товар в трюмы. Долго я упрашивал его, наконец добился своего. Капитан согласился: «Ждите конца загрузки, возьмем и вас». Козы и козел стояли привязанные в 30–40 метрах от парохода. Я присел рядом. Смотрел-смотрел, как рабочие грузят в трюмы продукты, вещи и мебель, и уснул. Проснулся, слышу: шум, крик. Оказалось, козел перегрыз веревку и по трапу пошел на второй этаж парохода. Ей богу, к самому капитану! Мне досталось тогда изрядно, но коз я все же погрузил. Мы с Гошей первыми привезли коз в Норильск. |
0 | Твитнуть |