Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
«Легендарный» матч Далее
В четвертом поколении Далее
Бесконечная красота Поморья Далее
Экстрим по душе Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
У каждого свое озеро
А ВОТ ЕЩЕ БЫЛ СЛУЧАЙ
18 января 2012 года, 6:59
Фото: Николай ЩИПКО
Текст: Татьяна РЫЧКОВА
Что делать в тундре поздней осенью, когда небо хмурится, льет беспрерывный дождь и княженика теряет свой аромат? Нормальные женщины в это время сидят у телевизора и вяжут носки, с неудовольствием наблюдая, как дождь украшает грязными разводами только что вымытые окна. Осенью по тундре бродят только странные медведи и такие же странные рыбаки. А также странные рыбацкие жены – те, которые с самого начала поняли, что любимого мужчину можно взять только с приложением в виде гор, озер, болотных сапог, комаров и ночевок в обледеневшей лодке или под открытым небом.
Моховики, поджаренные осенью на костре, горчат, а медведи становятся законченными наглецами. Вы с кислой миной разглядываете огромное жирное пятно и отпечатки лап на полу избушки – это мишка давил из бутылки масло “Злато”. Некрасиво, но не отмоешь. Чистить рыбу в ледяной воде – мерзкое занятие. Здесь нет ванны и – вот ужас! – теплого туалета. Недостатки можно перечислять бесконечно. Но в избушке вместе со странными рыбаками вы совершенно искренне поднимаете эмалированную кружку с водкой – за красоту. Водка невкусная, а горы плато Путорана и озеро Лама – очень красивые.
Зимой по бездорожью сюда стремятся внедорожники из Москвы. Пока не доехали, но очень хотят и, наверное, доедут, раз пару лет назад получилось добраться до Норильска. Геолог из Томска уже практически доказал, что именно здесь, на плато, Александр Македонский поставил золотые ворота и закопал клад – стрелы, украшенные золотом и серебром. Он написал по этому поводу две книги. Геологи из “Роснефти” уверены, что вот-вот найдут на северных склонах Путоран огромные месторождения, стоит только забуриться поглубже, в палеозойские слои. Один мой ищущий истину знакомый уверяет, что у озера не зря такое название: оно находится на одном меридиане с Тибетом. Говорит, что на Таймыр медленно, но неумолимо перемещается Шамбала. Есть и вправду в этих местах что-то до крайности притягательное. Особенно в ясную погоду, когда синие горы и небо отражаются в озере. Ну а в ненастье Лама похожа на ад.
Насчет восточных богов не поручусь, знаю только, что у Рычковых, хотя они почти все безбожники, есть свой покровитель – Никола Угодник. Однажды мне довелось увидеть их семейную реликвию – старинную икону с изображением святого. Он их хранит.
В тот день ничто не предвещало больших приключений. Правда, дождь не прекращался, но от него спасали длинные военные резиновые плащи зеленого цвета. Наша компания погрузила вещи в лодки и тронулась в обратный путь. Прощай, Лама, увидимся через год. Впереди пошел Колька, друг Деда, в прошлом вездеходчик. Нас в лодке было трое: Капитан, Дед и я – в роли самого никудышного матроса. Ведь найти фарватер и починить мотор я не могу.
Мы шли на двух “Вихрях”, запасной Колькин мотор тоже оказался у нас. Миновали речку Ламу. В ее истоке на мели сидели два каких-то мужика, пытаясь сдвинуться с места. Садиться на мели нам приходилось не раз, снимались мы с них без труда. Потому к мужикам не завернули. В этом месте никогда не штормит, и они не звали на помощь. Озеро Мелкое было спокойно. С ним всегда так: через 20 минут со всех сторон уже плескались и били о борт яростные волны. Лодку стало захлестывать. Капитан заглушил один мотор, чтобы можно было хоть медленно, но все же продвигаться вперед, плавно переваливаясь с волны на волну.
Плавно не получалось. Я не сосчитаю всех штормов, в которые завозил Капитан. Бывали волны и повыше, но плавные и гладкие. Мы выходили из воды совершенно сухими. В этот раз нам попался неправильный шторм.
Косые, резкие волны беспрерывно били в левый борт. Повернуть обратно было уже нельзя. Не имело смысла. На Мелком всегда так: со всех сторон шторма вдруг оказывается поровну. Колька пропал из виду, и мы молили об одном: чтобы не заглох его старенький мотор. Без мотора в шторм на Мелком пропадешь. Оно и вправду мелкое. Прибьет волной к берегу и захлестнет.
И угораздит же уродиться такой трусихой. Заглотив очередную порцию воды, я как заведенная в очередной раз повторяла про себя: “Николочка, миленький, спаси, сохрани и помилуй!” А что оставалось делать? Разве что надеяться на зоркий глаз, твердую руку и хладнокровие Капитана. И на Деда Николая, лежащего в носу лодки. Все же они с Николой еще и тезки.
Дед однажды чуть не утопил нас здесь же, на Мелком. Сел за руль и с налета врезался в одну-единственную, невесть откуда взявшуюся большую волну. Волна смыла с нас шапки и выбила лобовое стекло. Но все обошлось благополучно: лодка не перевернулась, мы высадились на берег и высушили промокшие вещи. Никола Угодник подсобил.
Теперь, сидя в большой луже в трех насквозь промокших куртках и пуховых штанах (было очень холодно) и бесполезном резиновом плаще, я молила Николу о том же: “Миленький, помоги…” Через три часа “Казанка” уткнулась в песок острова Колхозник, хотя в  хорошую погоду ходу сюда от Ламы 40 минут. Мы с Капитаном сошли на берег мокрые до самой последней нитки. Дед же был совершенно сух. Кто-то скажет, что его закрывало стекло. Но я даже не сомневаюсь: его прикрывал сам Никола Чудотворец.
Покуда мы сушились у костра и думали, стоит ли снова рисковать, Дед воинственно кричал: “Поехали!” За Колхозником штормило не так сильно, мы благополучно добрались до речки Талой. Никола помог и на суше, когда мы в темноте ехали до дому на стареньком “ГАЗ-69” с вдруг погасшими фарами.
Через сутки нашелся Колька. Его мотор не заглох, он тоже высадился на берег в безопасном месте и заночевал в палатке с растопленной печкой. На следующий день Капитан остановил свою “Волгу” рядом с храмом. У иконы святителя Николая я поставила четыре обещанные ему свечи. Три за нас, одну за Кольку: “Спасибо, Николочка!..” Потом мы узнали, что двое встретившихся нам в истоке Ламы рыбаков домой не вернулись. Обстоятельства их гибели остались загадкой.
…Поздняя осень. Дождь стучит по стеклу или снег – может быть, это ты, Капитан? Уже восемь лет Лама плачет по тебе. У каждого человека свое озеро. По берегам твоего в  ужасную непогоду теперь бродит твой сын. “Мне кажется, я здесь уже была, – говорит дочь, увидев его впервые. – Я хочу здесь жить”. Ну да, была. Правда, еще не родившись. 20 лет назад. Меня тошнило, кое-как соорудив суп из тушенки и горьких грибов, мы пытались высушиться у костра. Стояла поздняя осень. Моросил беспрерывный дождь… Но ясных дней все равно было больше.
Бескорыстные любители природы уверяют, что нет воды чище, чем в озерах плато Путорана
0

Читайте также в этом номере:

Подытожили то, что прожито (Лариса ФЕДИШИНА)
Мужская профессия (Сергей МОГЛОВЕЦ)
Возможно, брызнет. И скоро (Татьяна РЫЧКОВА)
Хэйро в поместье хаски (Марина БУШУЕВА)
Лауреатов или торговая? (Денис КОЖЕВНИКОВ)
Мушкетерам – равняться (Александр СЕМЧЕНКОВ)
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск