Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
С мечом в руках Далее
Экстрим по душе Далее
«Легендарный» матч Далее
В четвертом поколении Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
Большие связи
СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖ
12 октября 2012 года, 15:40
Фото: Николай ЩИПКО
Текст: Ольга ЛИТВИНЕНКО
На этой неделе исполнилось 45 лет войсковой части 96453, дислоцированной в Норильске. Ее официальное название – Западный инженерно-технический узел. Это одно из подразделений легендарной линии связи “Север”. Пользуясь поводом, корреспонденты “ЗВ” пообщались с военными связистами и побывали там, куда обычному человеку не попасть.
Мы едем по дороге Норильск – Дудинка. От города до места назначения около 50 километров. У инженерно-технических формирований связи сложная структура, и читателям не имеет смысла в ней разбираться. Скажем только, что точка нашего прибытия – войсковая часть 44676, одно из подразделений в/ч 96453. Главная задача части, как и всех подчиненных воинских частей этого типа, – бесперебойно связывать районы Крайнего Севера с Большой землей. Прежде всего – в интересах обороноспособности страны. Нас сопровождает командир части подполковник Евгений Глушков. Пока едем, он рассказывает о том, с чего все начиналось.
Тысячи километров “Севера”
В 50–60-е годы прошлого века в СССР активно осваивали отдаленные районы – Крайний Север, Сибирь, Дальний Восток. Какими методами – это другая тема. Но тогда нужно было придумать, как организовать связь между людьми в условиях огромных пространств с неразвитой, а то и попросту отсутствующей инфраструктурой и сложным рельефом местности. Прокладывать кабель было бы долго и дорого. Обычная связь УКВ-диапазона не могла покрыть большие расстояния. Выбор был сделан в пользу радиорелейной связи.
Магистральные радиорелейные системы, к которым относится и колоссальная по своей протяженности линия “Север” (13 200 километров вдоль побережья Северного Ледовитого и Тихого океанов и крупнейших сибирских рек – Оби, Енисея и Лены), позволили в 60–70-е годы развить сеть связи страны, обеспечить телефонию и передачу телевизионных программ. То есть до прихода спутниковой связи военные обеспечивали и междугородную гражданскую связь. Суммарная протяженность радиорелейных линий в СССР к середине 70-х превысила 100 тысяч километров.
Тропосферную радиорелейную линию “Север” (аббревиатура ТРРЛ “Север” хорошо знакома даже современным радиолюбителям) начали строить одной из первых по ходатайству Минобороны. Она должна была обеспечить связью труднодоступные северные районы, отдаленные гарнизоны и части ПВО, авиации с округами и соединениями.
Формирование частей для строительства и впоследствии эксплуатации станций ТРРЛ “Север” началось с марта 1967 года. Приказом министра обороны СССР днем образования Западного особого радиорелейного узла установлено 10 октября 1967 года.
– Тропосферная радиорелейная линия – это цепочка радиорелейных станций, расположенных друг от друга на расстоянии от 120 до 450 километров, – объясняет Евгений Глушков. – Принцип работы системы – передача сигнала с помощью наземных приемо-передающих, то есть ретрансляционных станций. Почему тропосферная? Потому что тропосфера, то есть нижняя часть атмосферы, служит естественным ретранслятором – она способна рассеивать и распространять радиоволны определенного диапазона на расстояние до 450 километров. На этом физическом явлении и основана тропосферная радиорелейная связь.
Каждая тропосферная радиорелейная станция (а их в ТРРЛ “Север” входило аж 46) представляла собой автономный военный городок, который самостоятельно решал вопросы обеспечения электроэнергией и теплом, эксплуатации техники, жизнеобеспечения и доставки нужных грузов.
“Наша” часть располагается сейчас на месте одного из таких городков, недалеко от железнодорожной станции Вологочан. Как выяснилось, автономный уклад жизни здесь сохранился.
Сурово, но романтично
Городок виден с главной дороги – несколько зданий, часть которых уже пустует: в начале 2000-х радиорелейные станции начали выводить из эксплуатации, на смену старому типу связи пришла спутниковая, станции тоже стали спутниковыми, а численный состав воинских частей значительно сократили.
С главной дороги поворачиваем на ту, что ведет непосредственно к части. Зима только-только началась, и проехать здесь пока может даже легковушка.
– Видите, дорога обвешкована, – показывает Евгений Глушков на шесты высотой с человеческий рост. – Зимой, когда здесь наметает сугробы, только благодаря этим вешкам и удается понять, куда надо ехать. Бывает, что даже на “Урале” трудно пробиться.
В окно уазика, на котором мы едем, видны многочисленные следы.
– Это песец пробежал, это – заяц, а здесь куропатки натоптали, – включается в разговор сержант Александр Козлов, который ведет машину.
Прямо перед нами пролетают две куропатки. Нам говорят, что в этих местах часто можно встретить и охотников.
Общая картина вокруг отчетливо напоминает фильм “Как я провел этим летом” – тот же суровый пейзаж, те же одноэтажные полуразрушенные постройки, те же бочки из-под топлива. Странно, но в целом это выглядит даже романтично.
– А там – бывший свинарник, – показывает на одно из заброшенных строений Евгений Глушков.
Наконец добрались. Первая “остановка” – аппаратная.
– Это – сердце всего?
– Нет, сердце – это котельная, – улыбаясь, поправляет командир части. – А здесь – мозг.
“Как слышите?”
Мы поднимаемся по лестнице стоящего на высоких сваях строения и входим в одну из комнат. Здесь стоит та самая аппаратура, с помощью которой военные обеспечивают круглосуточную связь.
Нас встречает дежурный – капитан Евгений Жигалов. Он так быстро отдает честь и докладывает командиру части об обстановке, что сознание успевает зафиксировать только отдельные слова: “…начальник группы… заступил в качестве…”
– Дежурный расчет состоит из двух человек, – рассказывает командир. – Дежурят по 12 часов круглосуточно, расчеты сменяются раз в неделю.
Пока капитан Жигалов на дежурстве, его сменщик отсыпается в комнате отдыха.
– Не скучно тут одному? – спрашиваем.
– Скучать не приходится, – снисходительно отвечает он.
– Функции личного состава – поддерживать оборудование в исходном состоянии, в случае неисправности – найти и устранить, вести документацию плюс проводить обязательный регулярный техрегламент, – продолжает Евгений Глушков. – Кроме того, дежурный принимает и передает сигналы боевого управления, каждые четыре часа снимает параметры оборудования.
Параметры – это, к примеру, соотношение “сигнал – шум”: важно знать, насколько полезный сигнал перекрывается помехами. Аппаратура здесь настолько чувствительная, что в помещении необходимо поддерживать определенную температуру и влажность – на стене висит специальный прибор, который фиксирует и эти параметры тоже.
Само оборудование – несколько блочных модулей, на которых написаны позывные иногородних станций: “Яуза”, “Кама”, “Амур”... Позывной “наших” – “Луч”.
Евгений Глушков говорит, что у этой узловой станции спутниковой связи в подчинении еще три станции: Волочанка, Тикси и Хатанга.
– Мы обеспечиваем связь по шести направлениям: мыс Каменный, Салехард, Тикси, Волочанка, Хатанга и Амдерма. Каналы обеспечиваются как для обороноспособности страны, так и для операторов электросвязи в гражданских целях. Например, через нашу станцию проходит телефонный канал на Волочанку, по одной из линий связи мы выделяем интернет-канал для одного из сотовых операторов.
Аппаратура занимает совсем не много места – всю ее можно уместить на небольшой домашней кухне.
– Конечно, раньше оборудование было более громоздким, более сложным и трудоемким в обслуживании, – замечает дежурный. – Сейчас цифра везде, это и проще, и надежнее – мы практически не занимаемся ремонтами.
Напоследок нам демонстрируют то немногое, что не составляет тайны – возможности громкой связи.
– Амур – Лучу, как слышите?
После небольшой паузы ответ:
– Луч – Амуру, слышим хорошо.
– Это был Тикси, но нас слышали все подчиненные станции, – поясняет командир части. А мы чувствуем себя немного причастными к воинской службе.
Правильно – как в армии
С аппаратной соседствуют еще несколько помещений – уже упомянутая комната отдыха, комната досуга с телевизором и DVD-плейером, кто-то привозит с собой ноутбуки, но в целом обстановка аскетичная – ничего лишнего. На кухне – холодильник и стол с плитой и посудой. На столе стоят прислоненные к стене три разделочные доски, на которых написано “мясо”, “рыба”, “овощи”.
– Это правильно, – отмечаем мы.
– Все как в армии, – смеется в ответ Евгений Глушков.
Водопровода здесь нет, вся вода привозная. Обращает на себя внимание большой ящик с надписью “пурговой запас”. В ящике – тушенка, сгущенка, сахар, крупы, масло. Если на улице заметет и дежурный расчет вынужден будет застрять здесь на несколько лишних дней, продовольствия должно хватить – запас продуктов рассчитан на неделю.
– Часто приходится тут задерживаться?
– Бывает. Например, в пятницу пересменка, а меняются только в понедельник. В 2008-м, когда была особенно пуржливая зима, такое случалось довольно часто. Ну что, идем на антенный пост?
Новая эра
Антенный пост находится рядом со зданием, которое мы покидаем. В “радиорелейные” времена, то есть до 2003 года, на этой открытой площадке стояли шесть огромных антенн: зеркало каждой, только вообразите, было размером 30 на 30 метров. При этом у тропосферной линии связи было множество недостатков. Прежде всего – существенное ослабление сигнала от станции к станции. Кроме того, в зависимости от состояния тропосферы передаваемый сигнал мог значительно смещаться.
Старшее поколение наверняка помнит анекдот про качество “той” междугородной связи. На Дальний Восток приехали туристы из Японии. Объездив все достопримечательности, должны лететь в Москву. Прибыли в аэропорт, а самолета нет – идут к начальнику разбираться. Через некоторое время из кабинета слышится крик:
– Алло, Москва! Москва! Плохо слышно! Москва!
В кабинет заглядывает японец:
– А что, по телефону нельзя позвонить?
С приходом эры спутниковой связи все не просто поменялось, а фантастически изменилось. Сейчас функции шести антенн-громадин выполняет одна-единственная тарелка – малютка диаметром 3,8 метра.
Когда мы подходим к посту, над антенной взмывают какие-то мелкие птицы.
– Их тут много, – говорит Евгений Глушков. – Бывает, даже гнезда вьют на опоре.
Мы некоторое время любуемся антенной. Выглядит она с иголочки – видно, что за ней тщательно ухаживают.
– Плановый осмотр антенного поста проходит раз в месяц, – продолжает наш сопровождающий. – Следим, чтобы все разъемы и соединения были заизолированы – нельзя, чтобы на них попадала влага. Техрегламент – раз в квартал.
Без лопаты никуда
Автономность, о которой мы говорили выше, станции обеспечивает собственная дизель-гараж-котельная. Как гараж строение уже не используется, но дизельная и котельная существуют и находятся в рабочем состоянии.
Здесь нам открывает дверь техник старший прапорщик Наиль Ахметов. Сейчас Наиль в котельной один, но, когда грянет полноценная зима, для пущей надежности будет нести службу с напарником.
Он показывает то, что находится в его ведении, – генераторы тока, щитовую, котлы. Оборудование здесь, в отличие от аппаратной, очень старое. На дизель-генераторах сохранились таблички “Сделано в СССР, 1989 год”.
– За лето мы готовим все это к зиме, – рассказывает Наиль. – Здесь (показывает на баки) у нас аварийный запас топлива. В случае отключения ЛЭП можем получать энергию и осуществлять обогрев от собственных источников.
Экстренные ситуации тут стараются предупреждать. Но той самой пуржливой зимой 2008 года от ветра упала деревянная опора ЛЭП. Ее восстанавливали два месяца, и станция перешла на энергоснабжение от своей дизель-гараж-котельной.
Несмотря на возраст оборудования, здесь царит идеальный порядок. Даже инструменты на специальном столике разложены как на картинке. Наш фотограф Николай не выдержал и восхитился:
– Давно я такого не видел.
На выходе замечаем внушительных размеров деревянную лопату.
– Без нее никуда, – поясняет Наиль. – Зимой часто дверь не открыть, приходится откапываться.
– Спасибо и извините, что отвлекли.
– Да наоборот, внесли разнообразие, чтобы не одичал. (Смеется.)
И елка для настроения
После полуторачасовых “ходилок” возвращаемся в аппаратную, где нас угощают чаем с тортом. В неформальной беседе спрашиваем у капитана Евгения Жигалова, как тут встречают Новый год те, кто попадает на праздничное дежурство.
– Рассказывай, я выйду, – шутит его командир.
Но Евгений тоже предпочитает отшутиться:
– В армии наказывают не за то, что сделал, а за то, что спалился.
И добавляет:
– У нас тут небольшая елка есть, наряжаем для настроения.
…Написать обо всем, что мы узнали в войсковой части 44676 и что представляет собой Западный инженерно-технический узел в целом, в одном материале невозможно. Надеемся, что когда-нибудь еще будет повод вернуться к теме. А сейчас – поздравляем офицеров, прапорщиков, сержантов, солдат и гражданский персонал Западного ИТУ с 45-летием их подразделения.
 

 
Без остановки
Командир войсковой части 96453 Александр КОЛЧИН занимает должность начальника Западного инженерно-технического узла с 2009 года. Корреспондент “ЗВ” Ольга Литвиненко  побеседовала с полковником о прошлом и настоящем его подразделения.
– Александр Владимирович, где изначально формировалась ваша часть?

– Ее формирование началось в 1967 году на базе отдельного батальона связи в Ангарске. Потом часть передислоцировали в Воркуту. Начиная с 1968 года она приступила к эксплуатации и техобслуживанию первых линий тропосферной связи “Север”. В Норильск часть переведена в 2000 году.
– Какое использовали оборудование при строительстве ТРРЛ “Север”?
– Оно называлось “Горизонт” и не имело аналогов в нашей стране. Его специально разрабатывал Ленинградский НИИ связи. По тем временам это были передовые начинания. Кроме того, еще не было опыта строительства линий такой протяженности, к тому же в условиях Севера. Вплоть до 90-х годов это была единственная связь, которая предоставлялась в интересах и обороноспособности, и гражданского населения, проживавшего в этих районах.
– Гражданским вы теперь связь не предоставляете?
– Почти нет. С развитием спутникового сегмента начался вывод тропосферных станций из эксплуатации и замена их на станции спутниковой связи. Параллельно появились первые частные операторы, которые тоже стали устанавливать свои станции, и большую часть услуг населению стали предоставлять коммерческие организации.
– Линия “Север” никогда не относилась к Министерству обороны?
– Она изначально относилась к Министерству связи СССР, но предназначалась для частей Министерства обороны. Сейчас мы относимся к Федеральному агентству специального строительства России. Точнее, к ВЭВУС – военному эксплуатационно-восстановительному управлению связи при Росспецстрое.
– Если инженерно-технические формирования бывшей ТРРЛ “Север” обеспечивают в основном негражданскую связь, не логичнее было бы отнести их все же к Минобороны?
– В сентябре этого года председатель правительства подписал распоряжение о передаче в ведение Минобороны федеральных государственных учреждений, находящихся в ведении Росспецстроя. В этом списке есть и мы. Так что процесс пошел.
– Внедрение спутниковых технологий повлекло за собой сокращение численности людей?
– Да, численность состава уже в 90-е годы сократилась в два раза. А в начале 2000-х обслуживанием линий связи нашего узла стали заниматься только военнослужащие по контракту – офицеры, прапорщики, сержанты. То есть призывников у нас нет уже 12 лет.
– Это говорит о более высокой квалификации личного состава?
– Конечно. Все офицеры у нас имеют высшее образование. Одно дело – необученный солдат-срочник, вокруг которого сразу пятнадцать проблем, и совсем другое – профессионал. Кроме того, на нет сведены неуставные отношения, преступность, грубые нарушения дисциплины. Взрослый человек есть взрослый человек. А снег мы как-нибудь и сами почистим. (Смеется.)
– Военные приезжают на службу в Заполярье с семьями?
– Большинство – да. Живут в служебных квартирах в городе. Это раньше были глухие площадки, где 200 километров до ближайшего населенного пункта. В прежние времена хочешь не хочешь, а через 300 километров станцию поставь. А есть там хотя бы подобие поселка или нет, никто не задумывался, иначе не было бы в стране единой системы связи. Сейчас части дислоцируются там, где имеются населенные пункты.
– Вам есть чем гордиться?
– Наша основная задача – обеспечивать бесперебойную связь в любое время при любых условиях. И люди с этим справляются. Один из показателей нашей работы – так называемый простой каналов. У нас он составляет ноль.  То есть ни в этом году, ни в прошлом по вине дежурного расчета не было ни одной технической остановки.
Подполковник Евгений Глушков в аппаратной узловой станции “Луч”
Дорогу к войсковой части пока не засыпало, и вешки хорошо видны
Век XXI: систему гигантских антенн заменила одна-единственная “тарелка”
Дизель-гараж-котельная позволяет станции переходить на автономное энергоснабжение в случае ЧС
Александр КОЛЧИН
0

Читайте также в этом номере:

Родные стены помогли (Лариса СТЕЦЕВИЧ)
Гимнастика для глаз (Валентина КАЛАШНИКОВА, врач-офтальмолог)
Центр услуг (Евгения СТОРОЖКО)
В поисках жанра (Валентина ВАЧАЕВА)
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск