Сергей Лузан любит геологов, а геологи любят Лузана. Потому что все одной крови – бродяги. По этой причине в “Норильскгеологии” прошла встреча с известным поэтом, писателем и промысловиком, прибывшим в Норильск отпраздновать свое 65-летие. В маленьком музее на сцене нарисовались барды с гитарами – и “зашумели дожди, закачался туман...”.

– Мы много лет знаем друг друга, – обосновал неслучайность появления в объединении Сергея Лузана главный геолог “Норильскгеологии” Сергей Снисар. – Он, вообще-то, человек блуждающий: то уезжал в тундру, по нескольку лет ловил там рыбу, писал стихи, потом возвращался в город, был бурный всплеск: работал на радио, телевидении, в газете, потом все бросал, опять уезжал в тундру. У нас очень много общего, он часто писал про нас, геологов, популяризировал нашу работу. – Мы все родственные души, нас объединяют тундра, скитания и любовь к свободе, – подтвердил член Союза писателей, “фантазер и забияка” Лузан.  – Когда в 90-е геологов разгоняли, я переживал больше, чем они. Я ни одного геолога не встретил, чтобы он был сволочью. Стихов Лузан прочитал не много, великодушно уступив сцену бардам Юрию Гуляеву и Юрию Кострову (по основной профессии – геологу). Зазвучали песни с говорящими словами, большей частью на стихи юбиляра: “Тряхнем, бродяга, стариной. Давненько не встречались…”, “Только печка шумит, и окно затянуло ветрами…”, “Око черного чая из кружки горячей глядит…”, “Зашумели дожди, закачался туман над моим капюшоном штормовки сырой…”, “И опять буровая кричит, словно гусь одинокий…”. В этих песнях “старые строки всплывали как нельмы” и даже драконы, смеющиеся от свободы, осени и силы, имели глаза-созвездия скитаний. Сергей Лузан в очередной раз подтвердил, что женщин (за исключением равных по таланту сестер по перу) он любит значительно меньше, чем геологов, свободу и костры. Прекрасному полу достались строки про “рыхлый живот”, но чего в конце концов не простишь человеку, который обозначил свое кредо словами: “Спину гнуть я не умею, так и жизнь моя прошла”. Публика принимала выступавших тепло. Своими впечатления с “ЗВ” поделился начинающий геолог Михаил Юхтенко: – Я недавно устроился в “Норильскгеологию”, но у меня здесь отец работал геологом 36 лет. Я на этом рос, дома остались его камни. Я тундровый человек, бороду буквально два дня назад постриг. Когда слушал, даже немного отворачивался – накатила волна, два месяца назад отец умер, наложилось... Он сказал незадолго до смерти: “Я прожил очень интересную жизнь и ни о чем не жалею”. Со стен маленького музея на поющих, читающих  и слушающих стихи Лузана одобрительно поглядывали прокоптившиеся под майским солнцем, обветренные северными ветрами родственные души – геологи прошлого. Со всеми полагающимися атрибутами: вездеходами, вертолетами, буровыми, палатками, рюкзаками, ружьями, кострами, болотами, комарами и так далее. Преемственность поколений – кто сказал, что она утрачивается?

Сергей Снисар: “У поэтов и геологов много общего”