Мне без малого 60. Позади отработанный подземный стаж, Чернобыль и четыре года полевых работ в заполярной тундре. И хотя я уже не работаю в шахте, а перешел на «тренерскую работу», в своем родном горно-геологическом управлении занят, считаю, нужным и полезным делом. Мы честно отрабатываем свой, поверьте, не легкий хлеб работника Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель» и заслуживаем тех больших отпусков, которые нам дают. Они нам просто необходимы.

Аэропорт «Внуково». Середина апреля. Еще нет тепла, но и не холодно. Я, немолодой полярный геолог, и моя красавица жена, молодая пенсионерка, летим в санаторий. До самолета на Сочи еще пять часов. Решаем сдать в камеру хранения вещи. Вещи – это мой походный рюкзак, ее пляжный рюкзачок с феном, расческами, косметикой, парфюмерией и другими приспособлениями, назначение которых мне неизвестно. Вес примерно пять-шесть килограммов. И еще ноутбук: мне – писать статьи, одну из которых вы сейчас читаете, ей – раскладывать пасьянс. Камера хранения в аэропорту одна, и если вы не хотите провести время в ожидании нужного вам рейса в качестве часового, приставленного к своему багажу, или прогуливаться по Москве с чемоданом, то вам туда. Грандсервис по-московски Народу около камеры нет, приемное «окно-дверь» закрыто, висит бумажка: «Открыто. Стучите». Логика надписи «Открыто» на закрытой двери прослеживалась и в текстах, вывешенных на стене правил приема багажа. Цитата: «Багаж, превышающий один из габаритов 30х50х70, весом более 30 кг, а также лыжи, велосипеды, коляски, запчасти, радиоаппаратура, бытовая техника и т. д.». Умиляет это «и т. д.» и то, что на поверку мой скромный рюкзачок со шмотками, весом около 10 кг, тоже оказывается «негабарит», так как он скорее напоминает шар, а не параллелепипед, и «в толщину» оказался более 30. Про ноутбук и речи не идет (если и не радиоаппаратура, то уж «и т. д.» точно). Платить за негабаритный багаж надо вдвое больше. Но шедевром инструктивно-нормативного творчества следует признать следующее правило: «Взимается оценочный взнос со сдаваемых в камеру хранения вещей в размере 3% от суммы оценки багажа, производимой клиентом (минимальная сумма оценки багажа – 1000 рублей)». Пассажиру кратко и доходчиво дают понять, что это не какая-нибудь дешевая камера хранения в Тмутаракани, а солидное столичное коммерческое учреждение. И платить придется по полной программе. Сам термин «оценочный взнос» заслуживает восхищения – здорово придумано. Сумму этого «добровольного пожертвования» в фонд камеры хранения пассажир должен определить самостоятельно, но ему явно дают понять: если твой багаж пропадет, а такое вполне может случиться, то и не пытайся возместить свою потерю за наш счет, сам виноват – нечего было жмотничать. Другими словами, хочешь на несколько часов сдать на хранение ноутбук стоимостью 60 тыс. рэ и рассчитывать на то, что тебе его вернут в целости и сохранности, а в случае чего (наводнения, землетрясения или просто украли) возместят ущерб в полном объеме, – гони 1800+250=2050 рублей. Теперь самое интересное: судя по ссылкам на статьи и параграфы, все это делается строго по закону. Это у нас в провинции царят беззаконие и незнание элементарных правил приема, хранения и выдачи вещей в камере хранения. Вот в ООО «УБ-ГРАНДСЕРВИС» во Внуково сразу видно, что работают профессионалы! «Читайте правила» Ладно, думаем, люди мы не бедные, на Крайнем Севере работаем, пусть подавятся. И мы постучали. Явился нам добрый молодец крепкого телосложения и с недовольным выражением лица. Сказать честно, внешний вид этого парня отлично вписался бы не в интерьер камеры хранения, а в интерьер другой камеры другой системы. – Молодой человек, а почему так дорого? – Читайте правила. – Нет, вы, пожалуйста, объясните нам, что значит «превышает один из габаритов 30х50х70»? – Читайте правила. – А может быть, у вас есть льготы для участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС? – Только для участников войны. – Всех войн или только Первой мировой и Гражданской? (На этот вопрос приемщик не ответил.) – Скажите, а как связаться с вашим начальством? Мы хотим пожаловаться! – Ты, б…ь, иди жалуйся, может быть, тебе полегчает. Услышав такое, моя жена просто обалдела и хотела тут же ринуться в бой. Для справки: как бывший диспетчер ПО «Норильскгеология», Валентина Алексеевна виртуозно владеет различными стилями общения. И таким тоже. Но я начал ее тормозить: «Валечка, объясняться будем не здесь и не с ним». Слово не воробей… В поисках справедливости мы пошли для начала в справочную, оттуда нас отправили к начальнику смены, а после бесполезного ожидания в течение получаса у закрытой двери нас переадресовали к администратору. Администратора долго ждать не пришлось, но разговор с ним оптимизма не добавил. – Камера хранения аэропорту не подчиняется, мы за нее не отвечаем. Это какая-то посторонняя фирма работает по договору. (Вот интересно получается, в аэропорту есть камера хранения, а он за нее «не отвечает»). – А как найти эту фирму? В правилах, которые висят на стене, написано, что она входит в состав аэропорта Внуково. – Не знаю. Это начальство заключает договоры, а мы не в курсе. Вам надо найти заместителя начальника аэропорта по… Стало ясно, что двигаться дальше в этом направлении смысла не имеет. Нет, что вы, и красивая девушка в справочном окошке, и очень милая женщина-администратор понимали нас и сочувствовали: «В этой камере хранения еще не такое творится: и чемоданы вскрывают, и вещи пропадают». Мы поняли, что нам еще повезло, и возникло большое желание срочно забрать сданные  вещи. Приемщику мы явно не понравились, и он, чего доброго, возьмет наш ноутбук и пару раз уронит с полки…  Так бы все и было, если бы, с моей точки зрения, приемщик не допустил одной грубой ошибки – не надо было материться при дамах. (Когда происходил инцидент, рядом с нами оказалась еще одна женщина, летевшая к больной матери в Махачкалу. Ей тоже надо было ждать рейса часов восемь. У нее с собой была сумка на колесиках и просто сумка. Платить же по местным правилам ей было явно не по карману.) Сам факт использования ненормативной лексики в общественном месте – это до 15 суток, а если есть конкретный «адресат», то есть все основания обратиться в органы милиции за защитой чести и достоинства гражданина Российской Федерации. Не могу сказать, что в линейном отделе милиции нас встретили с распростертыми объятиями. Дежурный прапорщик выслушал, но ничего не ответил и предложил подождать. Потом он позвал майора, который тоже внимательно нас выслушал и предложил прогуляться назад, в камеру хранения, куда должен был подойти и  милиционер. «Уважаемый мэр Москвы…» На «боевом посту» главного героя повествования к нашему приходу уже не было. То ли он действительно сменился и уехал, то ли предпочел из дипломатических соображений лишний раз не встречаться с неприятными людьми, да еще в присутствии милиционера. Его фамилию мы узнали от сменщика. Оказалось, что у него прекрасное русское имя и фамилия: Юрий Старков. Но если бы вы видели этого Юру в работе, то поняли бы, что беда столицы отнюдь не в «понаехавших гастарбайтерах», а вот в таких «Юриках столичного производства». Вернулись мы ни с чем в дежурную часть. Но я знаю, что в милиции обязаны принять у меня заявление о происшествии и провести расследование. Без восторга, но все-таки заявление, подтвержденное свидетельством жены, майор у меня принял. Мы расписались в том, что ознакомились с ответственностью за клевету и собрались уходить, как вдруг майор поинтересовался: а куда делся «посторонний» свидетель? Майор сказал, что без показаний «постороннего» свидетеля, все наши хлопоты напрасны… «Постороннего» свидетеля мы легко обнаружили в районе 14-й стойки, где она на своих сумках дожидалась начала регистрации рейса на Махачкалу, и ждать ей надо было еще пять часов. После некоторых колебаний Нина согласилась подтвердить наши слова. Фамилию женщины не сообщаю по понятным причинам. Она и так, можно сказать, совершила гражданский подвиг. Надо отдать Нине должное, ее колебание было минутным, а гражданская позиция твердой: «Надо же что-то с этим делать…». Со своей стороны через газету хочу сделать открытое заявление:   Мэру Москвы господину Ю.М. Лужкову от  гр. Бузо Валерия Фомича, паспорт 59 02 009912, выдан 14.09.2001 Хатангским РОВД ТАО, проживающего по адресу: Красноярский край, г. Норильск, ул. Рудная, д. 39, кв. 39   ЗАЯВЛЕНИЕ Уважаемый Юрий Михайлович! Из средств массовой информации знаю Вас как человека, для которого слова «Москва – столица нашей Родины» не пустой звук, и очень прошу Вас: Сделайте, пожалуйста, так, чтобы в камере хранения аэропорта Внуково меня уважали и обращались со мной так, как того достоин гражданин Российской Федерации.   Главный специалист ОПГ ГГУ ЗФ ОАО «ГМК «Норильский никель»                                                  В.Ф. Бузо   (3919) 40-61-48   P.S. Прошло уже почти три месяца… Никакой реакции на свое заявление я не получил. Думаю, что и в камере хранения аэропорта Внуково все по-прежнему. Если кто-нибудь в ближайшее время собирается в Москву, прошу передать мое заявление Юрию Михайловичу. Я по профессии геолог, а, как известно, «мы и в жизни умеем руду дорогую отличить от породы пустой». Но когда сталкиваешься с таким, не надо быть геологом. Ясно и так – пахнет. Сильно пахнет. И как этого можно не замечать у себя под носом, не понимаю. У нас на Крайнем Севере тоже не все благоухает, но воздух все-таки почище. По крайней мере, с таким откровенным хамством мне сталкиваться у себя в Норильске не приходится. Дома хорошо… И в Сочи тоже. В Москву? Лучше «в объезд».