Геофизики возвращаются
ДЕНЬ ГЕОЛОГА
30 марта 2012 года, 15:28 Текст: Татьяна РЫЧКОВА
|
Накануне Дня геолога главный геолог Норильского филиала Всероссийского геологического института Геннадий Шнейдер сообщил приятную новость: в НПР возвращаются геофизики. Почему возвращаются и куда уходили, “Заполярный вестник” узнал, побывав в гостях в Норильском филиале ВСЕГЕИ.
Это очень экзотичное место – кабинет Шнейдера. Здесь “пыль” геологических периодов осела на тесных полках в виде осязаемых предметов – образцов редких пород, минералов и палеонтологических остатков. Некоторым миллионы лет. В редкую коллекцию входят и два черепа овцебыков (ископаемого и современного) с Нижней Таймыры, лотки, в которых мыли золото на Северной Земле геологи ЦАГРЭ – Центрально-Арктической геолого-разведочной экспедиции. Именно из недр этой организации вышли сегодняшние геофизики Норильского филиала. Шнейдер, посмеиваясь, называет свои сокровища свалкой. “Свалка” – сказание о планете Земля в камне. Такая красота, что, кажется, приведи сюда выпускной класс – и все сразу запишутся в геологи. Записываться записываются, говорит хозяин коллекции, но после института отправляются либо в компьютерную компанию, либо в “нефтянку”. В полевые геологи или в геофизики идут меньше, так как заработки в сто тысяч рублей здесь никто не гарантирует. Впрочем, наши геофизики своей профессии верны. Окрутили всю страну – Почему я сформулировал, что мы возвращаемся в Норильск? – говорит Шнейдер. – Мы, то есть наш коллектив, сложившийся в бывшем ЦАГРЭ, здесь “живем” и работаем давно. Аэрометод был внедрен нами 26 лет назад в тяжелейших климатических условиях острова Большевик. Я все время подчеркиваю – “аэро”, потому что наземных геофизиков много. В 80–90-х годах прошлого века мы засняли Большевик, полуостров Челюскин, центральный, западный и юго-восточный Таймыр. Сегодняшними представителями той первой аэропартии являются наш директор Федор Дмитриевич Лазарев, тогда простой геофизик, и нынешний главный геофизик ООО “Норильскгеология” Владимир Алексеевич Канунников. Еще в 1984-м они внедряли в производство аэрогеофизическую станцию. Государственные заказы по НПР закончились 22 года назад, с началом перестройки. Единственным вкладом Норильского филиала ВСЕГЕИ в историю Норильского района в XXI веке стали обнаруженные с воздуха и затем обезвреженные на земле сотрудниками МЧС опасные радиоактивные источники в районе турбазы “Надежда”. Поскольку подобных предприятий единицы, работа геофизикам, конечно, нашлась, но “на стороне”, в других концах страны. – Обидно, – признается Шнейдер. – Приходит машина, и мы отправляем свою аппаратуру куда-нибудь в Иркутскую область или в Магадан. Начали “выплескиваться” за пределы Таймыра постепенно. Первый поход был на Урал, потом был Восточный Саян, Кингаш, затем отправились на Енисейский кряж. У нас солидные заказчики: “Норильский никель”, ЗАО “Полюс” либо их дочерние компании. Базируясь в Норильске, мы летали в Архангельск, Тыву, Забайкалье, Амурскую область, Магадан, на Чукотку. Нас приглашали для производства работ и по государственному контракту в Магаданской области, мы там исследовали с воздуха с десяток крупных золоторудных месторождений: Наталкинское, Павлик, Школьное, Родионовское, Ветренское и другие. В течение двух лет готовилась почва для федерального заказа на производство аэрогеофизической съемки в Норильске, говорит Шнейдер. Норильский филиал ВСЕГЕИ выиграл объявленный конкурс и готов приступить к работе. Главный геолог показывает на карте границы площади, которую нужно исследовать. Это весь Норильский промрайон с большим запасом по периметру – 10 тысяч квадратных километров. – Сделали круг по всей стране и наконец возвратились домой, – говорит Шнейдер . Пешком не обегаешь – Геофизики дорого стоят? – Не так давно крупная управляющая компания взяла огромную по размерам лицензионную Ийско-Тагульскую площадь в Восточном Саяне для поисков медно-никелевых руд. Это 16 тысяч погонных километров, и мы почти всю ее облетали, локализовали перспективные участки. В десяток раз уменьшили перспективную площадь, и, когда владельцам пришло время сдавать лишние участки (а они же платят за землю), они сделали это в том числе благодаря нашим работам. Вероятность открытия там месторождения увеличилась многократно. Чем оценить эффективность работ? Когда мы говорим: “Эта работа будет стоить 25 миллионов”, много это или мало? Эффект от затрат на геофизику многократный, и многие заказчики это понимают. – С чего начинается исследование предполагаемых месторождений? – Каждый нормальный недропользователь знает, что для изучения перспективной площади нужно сначала получить высокоточную геофизическую основу: определиться со строением магнитного поля, с содержаниями радиоактивных элементов (урана, тория, калия), с электромагнитными свойствами пород, то есть выявить максимальное число геофизических параметров участка. Нужно оценить территорию с воздуха, какой бы она ни была, – даже тысячу квадратных километров пешком не обегаешь. Потом на землю, на локальные участки, уже приходят геологи с канавами, бурением, геохимией и пытаются открыть месторождение. – Что сулит изучение Норильского промрайона методом аэроразведки? – Успехов в НПР много, но известное уже разрабатывается, добывается и когда-то кончится. Приходится искать уже не лежащее на поверхности, а с помощью высокоточных геофизических методов заглядывать в глубину недр. Может быть, какая-нибудь из комплексных геофизических аномалий и приведет к месторождению. Наше дело ее выявить и наметить, рекомендовать геологам-поисковикам для заверки бурением. – Что явилось основанием для постановки ваших работ? – Геофизическая основа в НПР, несмотря на, казалось бы, плотную изученность, давно устарела. Мы сумели доказать: “Товарищи, вы тут сидите на золотой кладовой, а методы изучения еще советские”. Приборная база и чувствительность приборов изменились до неузнаваемости, усовершенствовались методы поисков. Мы сейчас вооружились электроразведкой. Электромагнитный, магнитный, радиогеохимический методы – чем больше мы извлечем геофизических признаков, тем больше информации. Каждое месторождение в экспонировании на земную поверхность – это всего лишь сотни метров, иногда один-два-три километра, Октябрьское – совсем скрытое на глубинах в сотни метров. Видимо, надо искать такого рода скрытые объекты. Офицерский геофизический корпус Аэрогеофизики летят на дело, как говорит Шнейдер, с комплектом приборов весом в тонну. В него входят компьютеры, магнитометры, спектрометры с “бэдээсами” – блоками детектирования, а также масса специальных приспособлений. Небольшая по количеству группа геофизиков и геологов Норильского филиала ВСЕГЕИ знает, как извлечь с помощью этой техники информацию о земных недрах. Основная школа у них – Томский политех и Санкт-Петербургский (Ленинградский) горный. – Наш офицерский корпус – два летных и один наземный отряды, – рассказывает Геннадий Шнейдер. – Технический руководитель – мудрейший Станислав Николаевич Ларионов, один из основоположников аэрогеофизического метода. Самые первые аэрогеофизические станции делал своими руками. С ними всю страну облетал, когда мы еще были маленькими (стаж в геофизике у Ларионова – 45 лет). В первом летном отряде вместе с Ларионовым работают геофизики со стажем 11–12 лет: бортоператор Андрей Маджара и бортоператор, он же начальник первого летного Евгений Бомбизов. У них такая биография с географией: Архангельская область, Енисейский кряж, Амурская, Магаданская области, Забайкалье, Чукотка – самые удаленные от Норильска уголки России. Второй летный отряд представляют Сергей Перетолчин (начальник) и бортоператоры Петр Мельников и Александр Гарасика (он же инженер-программист). Они изучили немалые по площади участки на Енисейском кряже, в Саянах, Тыве, Иркутской области, в юго-восточном Забайкалье. Скорее всего, второй летный отряд и будет работать в Норильске, возвратившись после “десятилетий странствий” на родную землю, говорит Шнейдер. Третье подразделение – это наземный отряд: начальник отряда геолог Андрей Полтавцев, ведущий геофизик Валерий Ромашко, самый молодой геофизик Антон Лазарев (ему 27), геологи Андрей Онищенко и Дмитрий Белов. Они работают на земле. Сначала заверяли аномалии, а сейчас получают заказы на детальное исследование месторождений с помощью электроразведки и магнитной разведки. География наземного отряда – это Горный Таймыр, Анабарское плато, Подкаменная Тунгуска, Республика Тыва. Штучный “товар” Все специалисты филиала – универсалы: сами ищут заказы, сами составляют проекты, сами проводят полевые работы, а главное – быстро, оперативно и качественно обрабатывают информацию и выдают прогноз на любой комплекс полезных ископаемых, будь то железо, медь, никель, золото или углеводородное сырье. В “офицерский корпус” входят также директор Норильского филиала ВСЕГЕИ Федор Лазарев, главный геолог Геннадий Шнейдер, начальник аэрогеофизической партии Олег Войтович и главный геофизик Павел Карплюк. Все профессионалы с большим стажем работы. Желание познакомиться с летчиками-геофизиками остается неосуществленным. – Все поехали на курсы повышения квалификации в Красноярск, на обновление удостоверений бортоператоров, – поясняет Шнейдер. – Каждый год они также проходят специальную летную медицинскую комиссию. Уж коли речь идет о небе, возникает вопрос, кто сидит за штурвалом самолета или вертолета, осуществляющего аэроразведку. Ведь летать приходится с огибанием рельефа на высоте 50 метров, в том числе в горах. – С нами работают летчики высочайшего класса, подготовленные специально для съемок, имеющие к ним допуск, – говорит Геннадий Шнейдер. – И асов-то уже мало. Помните Диксон, когда там были Освальд, Ремеров, Лебер, Полетаев… Сейчас они на пенсии, как и Михаил Рохновец, который обеспечивал съемку на Таймыре 15–20 лет назад. Приборы и геофизики – еще не все, надо найти и асов-летчиков. Судя по итогам работы Норильского филиала за последние двадцать пять лет, асы, такой же штучный “товар”, как и геофизики, все же находятся. Скоро лопасти вертолетов сдуют геологическую “пыль” с карты НПР. В воскресенье – День геолога. – Поздравляю всех коллег геолого-геофизических специальностей с нашим профессиональным праздником! – говорит Геннадий Шнейдер на прощание. |
0 | Твитнуть |