WAP
PDA
Мы помним, как все начиналось
КОМБИНАТ: ИСТОРИЯ ПОБЕДЫ
|
4 марта 2010 года, 15:46
|
Нынешний год для Норильска особый. Он проходит под знаком важных для всех нас юбилеев.
| 75 лет назад на этой промерзлой земле был заложен фундамент будущего гиганта горно-металлургической промышленности. В годы Великой Отечественной войны совсем еще молодому Норильскому комбинату предстояло сделать огромный рывок в своем развитии, мобилизоваться на снабжение фронта металлом. И сообща день ото дня приближать Великую Победу. А 9 Мая встретить новыми трудовыми свершениями и громадьем планов мирного строительства. Возвращаясь к событиям многолетней давности, мы предлагаем читателям «Заполярного вестника» опубликованные ранее и созданные на основе архивных документов и свидетельств очевидцев и участников новые материалы из истории освоения и развития комбината и летописи Победы. Эти события неразделимы, так как дополняют друг друга и сплачивают многие поколения норильчан. Это ход истории. Память. Цикл публикаций открывает материал Юрия ПРИБЫТКОВА о том, как зарождался Норильский комбинат, о тех неимоверных усилиях, благодаря которым на стылой заполярной земле появился мощный промышленный гигант. И это тоже победа. Победа человеческой воли и разума над всеми мыслимыми и немыслимыми обстоятельствами. Откуда есть пошел норильский никель Юрий ПРИБЫТКОВ Название “Норильский никель” уже многие годы на слуху не только в России, но и за рубежом. Все знают горно-металлургическую компанию с таким именем, футбольную команду, теперь вот появились новый ледокол “Норильский никель” и даже пенсионный фонд с таким названием. А многие ли задумывались о том, откуда оно пошло, где корни этого выражения, неотделимого от сегодняшней жизни норильчан? Неопознанный элемент В поисках ответа, как всегда, предлагаю обратиться к документам из городского архива – к самым, так сказать, истокам. Впервые о наличии на территории полезных ископаемых стало известно еще в 60-х годах XIX века. “В 1865 году, – говорится в монографии “Никель” (авторы И.Резник, Г.Ермаков, Я.Шнеерсон), – дудинский купец П.Сотников установил заявочные столбы на месторождении горы Рудной, которое он принял за месторождение меди. Он заложил две штольни, построил в Норильске медеплавильный заводик и в 1870 году начал плавить окисленные медные руды. Завод проработал всего два года. Можно предположить, что Сотников не смог получить черновую медь, так как сплав был загрязнен никелем, о котором ничего не знали”. В 1919 году выходит брошюра А.Сотникова “К вопросу об эксплуатации Норильского (Дудинского) месторождения каменного угля и медной руды”. Слова «никель» в ней нет. Почему? В той же монографии содержится ответ: “Сначала геологи, так же как и Сотников и его консультанты, полагали, что имеют дело с медью, но постепенно зарождалось сомнение – не является ли оруденение медно-никелевым? Анализы руд в 1922 году подтвердили это предположение. Более того, в конце 1922 года известный специалист по платиновым рудам Н.К.Высоцкий, осмотрев в Геологическом комитете образцы норильских руд, заподозрил в них наличие металлов группы платины”. Петроградский горный институт, куда были доставлены пробы, установил их платиносность. И вскоре было констатировано “открытие нового для Сибири типа месторождений платиноидов, связанных с медно-никелевым оруденением”. Вероятно, именно 1922 год и можно считать началом словообразования “норильский никель”. Далее предстоял путь длиной в 20 лет – до того момента, когда первый норильский никель в руде стал поступать на уральские оборонные заводы. Трудный путь в глубь земли Однако геологоразведочные работы шли чрезвычайно медленными темпами. Летом 1931 года начальник Норильскстроя Ведерников сообщал в объяснительной записке: “Приведу еще один факт, красноречиво характеризующий безобразно слабые темпы работ Геолкома. В 1926 году Геолком, имея уже все данные, бесспорно говорящие за рентабельность эксплуатации Норильского месторождения, имея завезенное для постройки завода оборудование и, наконец, имея директивное указание тов. Куйбышева о необходимости форсировать переход к эксплуатации, – Геолком, повторяю, вместо того чтобы немедленно развернуть работы, неожиданно вывозит в 1927 году все оборудование и хоронит огромной важности дело эксплуатации Норильского месторождения”. В итоге все поисково-разведочные работы были переданы в ведение Цветметзолота, которое через свою контору «Норильскстрой» приступило к их осуществлению в 1930 году. Уже 4 февраля 1931-го на заседании рабочей комиссии рассматривался вопрос капзатрат на строительство медно-никелевого комбината “Никельстрой”. Важными статьями расходов, безусловно, считалось: первое – разведать месторождение, второе – определить содержание во вкрапленной руде металла, третье – установить метод наиболее выгодного обогащения ее. Но вдруг спустя несколько месяцев центр сильно срезал сметные ассигнования. Постройка завода в новый финплан не вошла. “Несомненно, – писал Ведерников в очередной объяснительной записке, – основной причиной этого послужил факт снижения стоимости платины на мировом рынке в три раза. По крайней мере, ряд платиновых предприятий на Урале, уже находящихся в эксплуатации, приостановлены. Норильскстрой избежал этой участи лишь благодаря наличию в его месторождении никеля, имеющего важное значение для военной промышленности”. Ведерников придерживался твердого мнения: строительство следовало форсировать во что бы то ни стало. По данным геологоразведки, “количественное и качественное содержание руд Норильского месторождения настолько промышленно богато, что оттягивать постройку завода недопустимо”. Уже на тот момент завод с пропускной способностью 100 тонн в сутки мог быть обеспечен сырьем, по крайней мере, на 10 лет вперед. Позиция Ведерникова была поддержана на 1-й окружной партконференции Таймыра (в январе 1932 года в Дудинке). Заведующий общим отделом окружкома партии Коненкин заявил тогда: “Преступно заниматься второй десяток лет разведочными работами Норильска. Норильск должен иметь сейчас же завод цветных металлов. Он должен быть гордостью Советского Союза, и на этот участок нам нужно нажимать сейчас все педали…” На все педали И полетели телеграммы-молнии. Иркутск, Цветметзолото, Воронцову …С навигацией 1932 года должно быть заброшено первоочередное оборудование для завода и фабрики, а также рельсы, шпалы, скрепления, паровозы, вагоны, платформы. Зимним путем должна прибыть в Норильск специальная комиссия для определения места для завода и фабрики... Изыскательская партия должна начать работу в июне. Постройку дороги начать в июле в Дудинке. Молнируйте результаты продвижения. Добивайся решительных мер. Секретарь окружкома ВКП(б) Пермяков 26 января 1932 г. Москва, ЦК, копия ЦКК, срочная Нет больше терпенья, все испробовано, обращаюсь в ЦК. До сих пор нет ясности развертывания Норильскстроя… Работники Цветметзолота бюрократически отводят вопрос, затирают, очевидно, оттягивают на несколько лет. Прошу ЦК помощи и проверки, иначе будем тратить из года в год колоссальные средства без толку. Прошу ЦК и ЦКК вызвать Воронцова для ознакомления и освещения вопроса или же заставить нас молчать. Норильскстрой, Зарембо 19 февраля 1932 г. Параллельно заключались необходимые договоры. Один – с Московским институтом цветных металлов на проведение предварительных опытов по обогащению вкрапленных руд Норильского месторождения, плавке полученных концентратов. Проведение этих работ стоило заказчику 20 472 рубля. Второй – с институтом “Гипроцветмет”, который на базе полученных данных должен был приступить к проектированию Норильского комбината (стоимость этого договора выходила в 59 тысяч рублей). Но – договоры договорами, однако тормоза со строительства, судя по документам, никак не снимались. В апреле 1932 года горный инженер Норильскстроя А.Воронцов обстоятельно сообщал начальнику Главцветметзолота: “Во время поездки по Сибири в марте сего года перед тов. Орджоникидзе был поднят вопрос о необходимости приступить в текущем году к форсированному освоению Норильского месторождения… Тов. Орджоникидзе согласился, твердо обещая поддержку, но затем почему-то приостановил продвижение этого вопроса. В данное время Норильскстрой оказался у своего исходного положения 1930 года, разница только в том – тогда он имел небольшие запасы и ему уделялось максимум внимания. В настоящее время, являясь мощной сырьевой базой цветной промышленности, он игнорируется. При таком отношении единственно целесообразным решением будет законсервировать комбинат, приостановив тем самым совершенно ненужную трату миллионов...” Исторический момент “Норильск является величайшим месторождением и в недалеком будущем по своему удельному весу и общим запасам будет стоять на первом месте в СССР, – убежденно писал Воронцов во все инстанции. – Он не заслуживает наплевательского отношения к себе, и поэтому совершенно необходимо энергичное вмешательство в это дело, чтобы направить его в деловое русло…” Весь 1932 год Воронцов вел активную переписку, лейтмотив которой состоял в следующих главных мыслях. Разведочные работы определяют Норильск как месторождение всесоюзного значения. Запасы руды и металла превзойдут все ожидания. В проект необходимо закладывать намного большие мощности будущего комбината. В 1933-м Норильскстрой стал подчиняться Союзникелю. А спустя два года, можно сказать, был совершен семимильный шаг на этом нелегком пути. 23 июня 1935 года вышло постановление Совнаркома “О строительстве Норильского никелевого комбината” – проектной мощностью 10 000 тонн никеля в год. Строительству был придан статус ударного. Продолжение следует |
Первые разведчики норильских недр |
| 0 | Твитнуть |
