Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
Гуд кёрлинг! Далее
«Легендарный» матч Далее
Экстрим по душе Далее
В четвертом поколении Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
Рейд в сердце Таймыра. Часть 10
Специальный репортаж
13 января 2011 года, 15:31
Фото: Сергей МОГЛОВЕЦ
Текст: Сергей МОГЛОВЕЦ
Около тысячи километров по выстуженной тундре прошел на вездеходе вместе с опергруппой журналист “Заполярного вестника”, участвовавший в рейде милиции и госохотнадзора по предупреждению на Таймыре браконьерства, изъятию нелегального охотничьего и боевого оружия, выявлению находящихся в розыске лиц и незаконных мигрантов.
Продолжение. Начало в “ЗВ” за 20, 21, 22, 23, 24, 27, 28, 29 декабря и 12 января
 
Социальный фермент

Главной проблемой коренного населения Крайнего Севера часто называют пьянство. Это и так, и не так. Ведь тундровое пьянство, как и городское, тоже имеет социальные корни. Да, почти полное отсутствие у северных народов (как и у североамериканских индейцев) в организме алкогольдегидрогеназы – фермента, расщепляющего алкоголь, часто делает пристрастие к водке фатальным. Формируется устойчивая зависимость, человек теряет контроль над собой, выпив всего-то грамм сто – дозу для европейца пустячную.
Как говорят доктора, “для чистки сосудов”. Один северный человек выпил, и его “понесло”, второй, третий. В масштабах этноса пагубное пристрастие становится цепной реакцией, почти ядерным взрывом. “Крокодил не ловится, не растет кокос”. Применительно к Северу – не ловится чир и нельма, не ставятся капканы и силки на пушного зверя, не отстреливается олень. Очень многие не способны прекратить запой до той поры, пока есть что пить и на что пить. Пропиваются не только деньги, но и нехитрый скарб. Но ведь многие живут и по-другому. Совсем по-другому. Такие как нганасан Паша, ненец Виктор Яптунэ, долганка Светлана Сотникова. Значит, не в водке корень зла. Можно ее не пить.  
Главная проблема северных народов – это повальная нищета и нарушение привычного уклада жизни. Парадокс “на водку всегда деньги найдутся, даже если их нет на хлеб” верен для тундры так же, как и для любой городской “гостинки”. А вот относительно зажиточные, почувствовавшие твердую почву под ногами люди тундры не пьют. Сумевшие вырваться из нищеты, какой бы национальности они ни были, стараются больше не упасть в беспробудность. Вот только как из этой нищеты выбраться?
 
Бакланы у берегов
В одном из разговоров в Усть-Аваме услышал про “бакланов”. Речь шла совсем не о птицах. Этим обидным для тундровика словом называют людей, которые, не работая – не охотясь и не рыбача, выпрашивают у знакомых и родственников (а в тундровых поселках почти все родственники) на пропитание. Сидит себе семья – муж да жена, а иногда и с малыми детьми – летней порой на берегу реки, ждет родственников с уловом. Удачливый рыбак обязательно даст рыбку-другую. А там, может быть, и водочкой угостит. Зимой выпрашивают оленину у охотников. Не самую лучшую – требуху да жилы. Но с голоду уже не помрешь. Опять же, государство пособия платит, кому тундровые, кому кочевые, кому на детей, кому по безработице. Нищенские пособия, но тоже не дающие ноги протянуть.
– В тундре растет уже второе поколение, – уверяли меня знающие люди, – которое не работало в своей жизни ни дня. И у этих людей уже есть свои дети, которых никто не научил и не научит охотиться и рыбачить, не говоря уже о том, чтобы плотничать, разбираться в моторах, просто взять лопату и копать. Зачем? Сиди, как мама и папа, на берегу да жди подачки от добрых людей.
Но не вина это нищего народа, потерявшего свои традиции и богов, а беда. Нашего, между прочим, российского народа.
 
Ассортимент и цены
За два светлых часа с двенадцати дня до двух тороплюсь обойти Усть-Авам, сделать фотографии поселка. На улицах не то чтобы многолюдно, но прохожие есть. Не зарастает народная тропа к двум расположенным один напротив другого магазинам, принадлежащим конкурирующим хозяйствующим субъектам. Идут люди, конечно, не только за спиртным. Ассортимент на прилавках достаточно богат. Чистящие средства “Доместос” и “Шуманит”, бумажные салфетки и туалетная бумага “Зева”, керосиновые лампы, обувь, есть даже детские игрушки-трансформеры. Из продуктов – крупы, консервы мясные и овощные, конфеты, мясо. Цены выше норильских, но и не хатангские, где литровый пакет молока еще два года назад стоил сто сорок рублей. В Усть-Аваме литр молока можно купить “всего” за сто рублей. Зеленый горошек – восемьдесят, банка сгущенного молока – шестьдесят, абаканская тушенка – сто двадцать. Куриные окорочка, мясо индейки и свинина стоят одинаково – двести двадцать. Бутылку “родимой огненной” можно приобрести за четыреста. Существенную накрутку в цене дает транспортная составляющая.
В России удивительно не то, что люди уже пятьдесят лет летают в космос, а то, как народ умудряется выживать в российской глубинке, где московские, да и норильские  зарплаты кажутся местным жителям фантастическими, а цены в лавках конкурируют с рублевскими. Мы в Норильске тоже любим посетовать на тяжелую жизнь. Кто ж спорит, бывает, что и тяжелая. Но не до такой же степени!
 
Продолжение следует
Рассветает в декабре всего на два часа
Собак, зашедших погреться, в Усть-Аваме из магазина не выгоняют
0

Читайте также в этом номере:

Из школы на снегоходе (Александр СЕМЧЕНКОВ)
Окраина? (Денис КОЖЕВНИКОВ)
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск