“В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы…” Строки Корнея Чуковского с детства не давали мне покоя. Ну неужели и крокодилы, и львы, и страусы ходят по улицам, и самые что ни на есть настоящие африканцы в набедренных повязках? А голодные африканские дети, о которых стоило вспоминать всякий раз, когда не хотелось доедать манную кашу. И вот спустя 20 лет после прочтения “Бармалея” и “Доктора Айболита” я поняла: больше ждать просто невозможно…

Продолжение. Начало в №23 за 11 февраля   Потомки римлян Отдельного разговора заслуживает известное во всем мире африканское племя масаи. Пока большинство кенийцев всячески старается приобщиться к благам цивилизации, масаи не собираются менять своего полукочевого образа жизни и, хочу сказать, неплохо на этом зарабатывают. Их около миллиона, хотя, говорят, численность сильно уменьшилась после эпидемии сонной болезни (переносчик заболевания – муха це-це), практически никто не имеет паспортов, поэтому сосчитать точное количество масаи невозможно. Есть легенда, что масаи – потомки затерявшегося в верховьях Нила отряда римлян. И в это можно поверить. Ведь ходят они, закутавшись в одеяние из большого куска ткани, напоминающее римскую тогу (очень популярное в качестве сувенира у туристов), и с копьем, напоминающим римский пилум. Зарабатывают на жизнь тем, что принимают группы туристов и исполняют национальные танцы под названием “кто выше прыгнет”. За съемку масаи требуют дополнительных денег, иначе отворачиваются и закрывают лицо руками да еще сердито ругаются. Мужчина-масаи по определению воин, но так как войны нет, то единственное, чем может обременить себя отец семейства, – это пасти скот (да и то, пока дети не подросли). Вся работа по дому, в том числе строительство самого дома из веток кустарника и навоза, всецело ложится на плечи женщин.   Кто прыгнет выше всех? Масаи считаются самыми красивыми среди африканских аборигенов – высокие (не менее 175 см), худые и мускулистые. Женщины – наголо выбриты. У детей в мочки ушей вставлены палочки. У взрослых мочки ушей могут быть до плеч – они вытягиваются под тяжестью массивных серег. У масаи практикуется обрезание у детей обоих полов. При этом мальчики обязаны перенести процедуру без единого звука. Попытки кенийского правительства запретить эту практику не увенчались успехом, в основном потому, что на защиту обрезания встали женщины-масаи. Считается, что никто не может обставить масаи по прыжкам в высоту. Но однажды приехала в Кению группа туристов-физкультурников, среди которых каким-то образом затесался наш соотечественник. Оказавшись в масайской деревне, спортсмены предложили местным жителям пари: кто выше прыгнет. Не подозревая о том, что это не простые туристы, масаи согласились и… проиграли. Пока прыгуны праздновали победу, русский турист угощал масаи и приговаривал: “Да, мы, русские, такие!” (несмотря на то что из наших он там был один). И хотя масаи постарались как можно быстрее забыть о неприятном происшествии, слово “русский” их несколько настораживает и соревноваться с нами они отказываются.   Рай на земле И вот после сафари и долгого переезда по пыльным кварталам Момбасу мы едем к океану. Подъезжаем к нашему отелю. Белый домик с соломенной крышей, которому предстояло стать нашим пристанищем, внутри оказывается номером люкс, предназначенным, как нам показалось, для проведения молодоженами медового месяца. У нас не медовый месяц, мы не молодожены, но совсем не против здесь пожить. Кто-то потом спрашивал меня про телевизор. Его у нас не было. И думаю, что, если во время отдыха пришлось смотреть ТВ, это значит только одно: отдых не удался. Бросаем сумки на шикарную кровать, выходим на  веранду, и перед глазами открывается вид из рекламы “Баунти”. Сбросив на ходу сандалии, я бегу к океану, и вот уже теплая волна смывает с моих ног песок, я делаю шаг вперед, еще один – и огромная волна накрывает меня с головой. Ближе к вечеру во время прилива купаться запрещено. Что, впрочем, никогда не останавливало русских. В попытках утихомирить стихию мы наглотались соленой воды, а наши уши забились песком. Песок был и в волосах. Я забыла про солнцезащитный крем. Сил практически не оставалось, но ощущение того, что так выглядит рай, не покидало нас ни на минуту.   Встреча с баобабом На протяжении всего периода пребывания в Африке я внимательно вглядывалась вдаль, силясь увидеть хотя бы где-нибудь на горизонте этот мощный ствол, который не обнять даже десятерым, взявшись за руки. Но тщетно. И вот уже когда я решила, что в Кении баобабы не растут, я его увидела. Самый настоящий. Он стоял в десяти метрах от нашего дома. Как выяснилось, баобаб был не один. Целая баобабовая роща являлась достопримечательностью нашего отеля. Одно из деревьев было украшено разноцветными лампочками и, по всей видимости, символизировало новогоднюю ель. Вечером под ветвями баобаба расставляли столики, включалась музыка и туристы плавно стекались на ужин. Местный коллектив танцевал почему-то восточные танцы. И где-то совсем рядом шумел океан. За ужином мы познакомились с трансвеститом из Франции. Когда-то эта дама была красивым мужчиной, широкоплечим и высоким. Но, потратив миллион долларов, он превратился в крупную грудастую блондинку. Единственную, кто приходил на завтрак в мини-юбке и на каблуках. “Прекрасная француженка” ежедневно посещала массаж и ходила на аквааэробику, но по вечерам садилась за столик, заказывала литровую кружку пива, по-мужски опрокидывала ее за несколько глотков и низким грудным голосом говорила: “Я очень одинока”.   Цвет объединяет На рассвете океан безмолвствует. На пляже никого. Изредка мелькают местные бегуны. Кения славится своими атлетами. А еще они очень гордятся Бараком Обамой. Хотя к Кении американский президент никакого отношения не имеет. Просто тоже чернокожий. Вообще, не знаю, как другие туристы, но наши соотечественники не слишком жаловали африканцев. Дамы из нашей группы называли их прилипалами, а еще сами догадайтесь как. Хорошо, что Кения – это не США. Хотя наши и там приспособились – чтобы не пойти по статье, именуют их шахтерами. Но у нас с Катериной сердца добрые. А сами мы любопытные. Поэтому на навязчивых кенийцев не обижались, а даже наоборот. Одного аниматора научили представляться массовиком-затейником, местного диджея – петь народную кенийскую песню на русском языке, а юного служащего гостиницы – приносить нам с утра свежие кокосы. Каждый неизменно интересовался, замужем ли мы, и вне зависимости от ответа предлагал руку и сердце. В Кении русских туристов не много. А нам вообще повезло – выбранный Катериной отель оказался самым дальним на побережье и совсем не разрекламированным. Так что первые три дня мы были там единственными представительницами великой нации. По утрам на завтрак плавно стекались европейцы, улыбались при встрече, здоровались по-африкански: “Джамбо”, а потом незаметно растекались по комплексу, оставляя пляж и гостеприимных кенийцев в нашем распоряжении. Но вот наступило утро четвертого дня. Двери ресторана распахнулись, и на пороге возник мужчина в камуфляжных штанах, с голым торсом и золотой цепью на шее. Его сопровождала хрупкая спутница с ярко накрашенными глазами. Не успели мы переглянуться, как вошедший господин выругался на чистом русском языке. – Тут чай вообще подают или как? – спросил он у нас. Видимо, тоже признал соотечественниц, хотя мы сидели как мышки, стараясь не привлечь к себе внимание. Следом потянулись другие русские, и тихий завтрак превратился в шумную национальную тусовку. Когда же следующим утром мы пришли в ресторан, почти никого там не обнаружили. И только когда мы наелись и напились, в ресторан потянулись французы, итальянцы и прочие иностранцы.   Пиво в бассейне – отдых по-европейски По-настоящему  поразили меня европейские туристы. Так я и не поняла, зачем тратить столько денег, снимая бунгало на океанском побережье, чтобы весь уик-энд провести на лежаке около бассейна с бутылочкой пива в руках. Как мне объяснили русскоязычные граждане, владеющие английским языком, европейцы не стремятся омочить ноги в океане, так как это не включено в страховку. Что интересно, маниакальная забота о своем здоровье сочетается у европейцев с потребностью максимально сэкономить. Они готовы питаться “дошираком”, ходить сквозь колючие заросли в шортах и сандалиях, так как не взяли другой одежды, и даже если пойдет снег, они ничего не купят в местном “бутике”, так как покупка теплой одежды запланирована на сезон распродаж. Другое дело – наши соотечественники. Со временем начинаешь узнавать русских, даже если они молчат. Даже если не хотят показывать, что они русские (многие мои знакомые, выезжая за границу, так стыдятся соотечественников, что, завидев их вдалеке, переходят на другую сторону дороги). Катерина, профессиональная танцовщица, например, влет вычисляет наших мужчин на дискотеке. – Обрати внимание, у русских мужчин в крови плясать вприсядку и выкидывать коленца, за сотни лет не смогли искоренить эту привычку, – говорит она. Но однажды вышел прокол. Лихо отплясывающий “русский” оказался австралийцем. Правда, с русскими корнями. Дедушка Александра был графом. Внук усиленно изучал русский язык и культуру и мечтал побывать в Санкт-Петербурге.   На край света на такси Была у Катерины мечта посетить самый древний город Кении – Ламу. Но в агентствах предлагали только двухдневный тур с перелетами и ночевкой в гостинице. Из-за ограниченности и во времени, и в деньгах эти предложения нам не подходили. Но говорят, что мечтам свойственно сбываться. И вот после посещения супермаркета ловит Катерина такси и рассказывает водителю о своем горе. А тот и говорит: “Зачем вам агентство, когда есть я?! Четыре часа пути – и Ламу перед вашим взором”. На следующий день в шесть часов утра он уже ожидал нас около гостиницы. Вначале мы ехали очарованные. По пути заехали в магазин, где продавались местные достопримечательности – сандалии из автомобильных покрышек. Весьма оригинальные. Обуть такие не стыдно. Но цена порядка тысячи российских рублей меня остановила от покупки этого сувенира. Впрочем, те же деньги и были потрачены на приобретение масайских браслетов и батика с изображением нелегкой жизни африканцев. Далее мы наблюдали из окон прекрасные виды, маленькие деревушки, где местные жительницы несли на головах корзины со снедью, строили жилища, возводя нехитрый каркас из ветвей деревьев, а потом заливая его глиняной кашицей. Дома – это громко сказано, хижинки получаются площадью примерно шесть квадратных метров. Высотой метра полтора. Предназначены они по большей части лишь для того, чтобы укрываться от дождя. Изредка нам встречались группы школьников, одетых в одинаковую бордовую или синюю форму. Видимо, из-за того, что учить уроки в хижине невозможно, школьники Кении живут отдельно от родителей с самых первых классов. Обучение платное и доступно не каждому. Однако и неученые африканцы вполне неплохо считают, читают и владеют английским языком. Фраза “ноу андестенд инглиш” (я не понимаю по-английски) произносилась в этой прекрасной стране только мной и моей подругой.   Акуна матата Четыре часа пути прошли незаметно. Волноваться мы начали, только когда стрелка перевалила за два часа по полудни. Однако о приближении славного города Ламу ничего не говорило. – Ей, папа, – сказали мы нашему водителю. – Акуна матата? (Нет проблем?) – Акуна матата, – утвердительно ответил Джон, – осталось совсем немного. – О’кей, – сказали мы и стали дальше глазеть по сторонам. С завидной регулярностью на пути встречались полицейские посты. На одном из них очаровательный кениец сообщил, что ехать  дальше может быть опасно, потому что встречаются грабители и прочие хулиганы, которые “будут нас пытать, бить и обижать”. Учитывая, что с английским у нас не особо, биг босс, как себя назвал кениец, показал театрализованную сценку про то, что с нами может случиться, не будь рядом надежного друга и охранника. Впрочем, сам он рабочее место оставить не мог, поэтому снарядил к нам менее симпатичного, очень молодого и на вид весьма глупого рядового. Однако с настоящим автоматом. Тот, не мешкая, занял переднее сиденье нашего комфортабельного авто и, не говоря ни слова, отправился туда, куда был послан биг боссом. Сказать, что появление человека с автоматом нас успокоило, было бы неправдой. Все произошло с точностью до наоборот. Ведь, к слову сказать, на севере Кения граничит с прекрасной африканской страной Сомали, где до сего момента сохранились самые настоящие пираты, которые захватывают корабли, в том числе и русские, а потом требуют за них огромные выкупы. Поэтому мы стали истерично смеяться, по большей части на тему, что Россия, конечно, прекрасная страна, но вряд ли она нуждается в двух молодых женщинах, не успевших ни вызнать секретных государственных тайн, ни прославиться чем-либо. А также мы хихикали на тему того, что с утра во рту у нас не было маковой росинки и возможно, мы умрем от голода, так и не увидев прекрасных сомалийских пиратов.   Скорее да, чем нет Джон говорил, что до Ламу осталось не более получаса, но мы все ехали и ехали, и уже по пути не встречали ни деревушек, ни автомобилей, а где-то на горизонте уже темнело. Там шел дождь. Неожиданно мы выехали на берег океана. На пристани копошились рыбаки и еще какие-то люди, но ничего похожего на древний город не наблюдалось. – Нам надо пересесть на катер, – сказал Джон. Ну что мы могли сказать в ответ? Что хотим домой, умираем от голода и что путешествие по неизвестной Кении нам уже не нравится. А толку? Катерина, конечно, высказала папе, что он ничего не говорил про катер и океан и что нагло обманул нас. Но он лишь пожимал плечами. В общем, смирившись с тем, что отныне и до глубокой старости нам предстоит стать наложницами пиратов, мы пересели в катер, и я предалась думам о том, как, будучи старушкой преклонных лет, вернусь в родную Россию, где издам роман о своей жизни в Африке. И еще о том, что было бы неплохо достаться в наложницы самому смелому и благородному пирату, похожему на Джонни Деппа. Однако совсем скоро мы увидели берег и портовый город, и этот город был не в Сомали. – Теперь ты счастлива? – спросила Катерина. – Скорее да, чем нет, – ответила я. Но все же неплохо было бы вернуться… И вот я уже дома. Просматриваю гигабайты фотографий и пытаюсь воскресить в памяти путешествие в колыбель цивилизации. Главное – это, конечно, не где, а с кем. Но теперь я знаю, что есть на земле место, где счастью будет сложно укрыться от меня. Я закрываю глаза, вспоминая берег лазурного океана и себя, бегущую на рассвете по белоснежному песку. Теплые волны набегают на мои лодыжки и скользят обратно… И никого вокруг. А когда взойдет солнце, можно забраться с ногами в гамак, привязанный к баобабу, возвышающемуся рядом с твоей маленькой хижиной, пить ром с колой и слушать шум прибоя.

Слоновья улыбка Своя ноша не тянет На сафари Жители Кении считают Ламу краем света Центр занятости под открытым небом