Осколки детства разбросаны по взрослой реальности. Их встречаешь особенно много, если попадаешь в те места, где когда-то побывал ребенком. Детские переживания – и хорошие, и плохие – так или иначе воздействуют на нас, формируют характер, провоцируют иной раз на совершение тех или иных поступков. Возможно, даже к лучшему, что с годами эмоции теряют свои оттенки и становятся грубее. Иначе неизвестно, как повела бы себя детская обида.

Ссоры Никогда не мог понять, отчего взрослые ссорятся. Я даже начинал подозревать, что у них есть большая, красивая и очень хрупкая игрушка, которую они боятся показывать нам. А когда закрываются в комнате, то достают ее и начинают ругаться. По крайней мере, из-за закрытой двери я пару раз слышал злые голоса, и мне запрещено было в это время заходить в комнату. Один раз я даже видел у мамы слезы. Мама сказала, что слезы – от счастья. Но если папа был с мамой счастлив, почему же они никогда не плакали вместе, как мы с маленьким братом?   Дурачество После нареканий, вызванных несерьезностью моего поведения, я в очередной раз давал себе клятву, что, когда вырасту, все равно останусь таким, какой есть. И не смирюсь с тем, что мне нужно всегда казаться серьезным. Оставшись один, от всей души плюну сквозь зубы или напишу что-нибудь на стене. И не буду потом стоять в толпе взрослых, рассматривая эту надпись и качая головой. Я отстаивал право быть самим собой… Нарушил ли я свое обещание? Я не плюю сквозь зубы и не пишу на стенах, но почему-то считаю позволительным думать, что по-прежнему могу поступить так в определенной ситуации. Возможно, мне это только кажется.   Ремень Этот предмет гардероба тесно связан с детскими переживаниями. Когда ремень, без очевидной надобности подпоясаться, оказывался в руках у отца, мое сердце билось где-то в левом или правом сандалии. Зная, что провинился и наказание неизбежно, я торопился облачиться в джинсы (лучший вариант – надеть под них еще и толстые кальсоны). Через эту защиту ремень почти не жжет. Отец об этом так никогда и не узнал, потому что я искренне проявлял свое недовольство криком. Впрочем, получать в детстве приходилось меньше, чем зарабатывал. Универсальная формулировка. Во взрослой жизни она нашла себе место в несколько ином смысле.   Собаки Собака у нас была. И мы ее очень любили. А вот некоторые взрослые вели себя по отношению к животным странно. Позади нашего дома стоял балок, где орудовали живодеры. Убивали бездомных животных. По-видимому, даже зарабатывая на этом, потому что трупики, выбрасываемые злыми людьми позади балка, не имели шкур. Не отыскать столько слов, чтобы передать, как это ранило детские души. Я очень боялся за свою собаку и злился на взрослых. А однажды мы с братом взломали балок и выпустили собак на свободу, хотя с трудом дотягивались до дверной ручки. Сейчас на этом злосчастном месте стоит торговый склад, но иногда по ночам мне чудится, что оттуда доносится жалобный собачий визг. Хочется взломать и склад. Но я этого почему-то не делаю.     Свадьба До свадьбы заживет. Даже сейчас эта фраза не кажется мне утешительной. Если что-то болит, необходимо срочно принимать меры. Но взрослым, как правило, веришь в целом, не вникая в подробности. И если у меня что-то болит, я буду ждать, пока боль станет невыносимой, а уже потом включу сигнальную кнопку. Мне это сильно мешает, но я по-детски верю, что это нормально, и взрослый человек занимается своим здоровьем, только когда ему становится страшно. А врачи не всегда такие добрые, как Айболит. Иногда они работают по шаблонам и ненароком помогают развиваться фармацевтическому бизнесу, по-детски веря, что помогают людям, а не тем, кто зарабатывает на людском несчастье.     И вот... Я вырос, но обо всем этом помню. И эти знания, которые когда-то так хотелось передать взрослым, ничего не дают, кроме тоски и желания плюнуть сквозь зубы на все, что отнимает драгоценное время. В моей жизни появились взрывающиеся бомбы, курсы валют, индекс инфляции, тринадцатая зарплата и вопрос, касающийся размера моего аванса. Хороший вопрос. С удовольствием всегда на него отвечаю. А иногда хочется выйти во двор и пообщаться с ребятней, чтобы понять, изменился ли я с тех далеких, но таких недавних пор, когда пытался пообщаться со взрослыми, чтобы их узнать. Но пойму ли я детей, а они меня? Может быть, мир изменился оттого, что стало иным его восприятие? Нет однозначно плохого и однозначно хорошего – добро и зло вырастают друг из друга, живут рядом. Я верю, что все люди – земляки, потому что каждый человек родом из детства. И ни религия, ни политика, ни национальный вопрос не способны нас развести по разные фланги и заставить друг на друга злиться по-настоящему…  Какой бы большой и хрупкой ни была игрушка. Ненависть и предательство, безразличие и война – все это слишком несерьезно, чтобы навсегда оставаться правдой.