Все больше городов по всему миру хотят стать “умными” и присоединяются к инициативе Smart Cities. Руководитель лаборатории “Фаблаб-Норильск” Евгений Герасименко принимал участие в превращении Нью-Йорка в “умный город”. Некоторые идеи по улучшению городской жизни можно применить и за Полярным кругом.

“Умный город” можно определить как “город знаний”, “цифровой город”, “кибергород” или “экогород” – в зависимости от целей городского планирования. Концепция “умного города” предусматривает постоянный мониторинг всех аспектов городской жизни – автомобильных дорог и траффика, коммунальной инфраструктуры и энергетики, здравоохранения, занятости и досуга жителей, мероприятий, покупок и даже постов в социальных сетях – в целях оптимального распределения ресурсов, обеспечения безопасной и комфортной жизни. Все это необходимо для понимания существующих проблем, своевременного реагирования и даже принятия превентивных мер. Основу же для этой работы составляет инфраструктура информационно-коммуникационных технологий. Идея “умных городов” существовала давно, но сам термин и некую концепцию придумал урбанист, ведущий эксперт Нью-Йоркского университета Энтони Таунсенд. – Евгений, зачем миру “умные города”? – Эта идея начала развиваться из того простого факта, что уже сейчас большее количество людей на планете проживает в городах. Предполагается, что к 2050 году в городах и городских конгломератах будет проживать 70–80% населения Земли, включая страны третьего мира. Развитые страны до этого состояния дойдут намного быстрее. Перед государствами и муниципалитетами встал вопрос, как в это городское пространство уместить 9–10 миллиардов человек, чтобы не тратить напрасно ресурсы, которых становится все меньше, и чтобы жизнь там была комфортна для каждого. Не секрет, что большинство городов строилось и развивалось стихийно, и сейчас им приходится решать множество связанных с этим проблем. – И что из этого получилось? – Получилась концепция “умных городов”. Современные технологии, новые представления о построении городского пространства, социальная психология, архитектура и многие другие области науки и техники – все это дало возможность пересмотреть подход к созданию, управлению и развитию городов. В Институте инженеров электротехники и электроники (IEEE) родилась “Инициатива умных городов” (Smart Cities Initiative), в рамках которой происходит поиск метрик и стратегий, неких стандартов, позволяющих осмысленно создавать “умные города” или трансформировать существующие. Эта работа ведется многими специалистами и энтузиастами, но ее центр, пожалуй, находится в Гвадалахаре, которую сегодня называют мексиканской кремниевой долиной. Существует множество метрик, но для совокупной оценки городов используется простая 10-балльная шкала. По этой шкале Норильск недавно добрался до единицы, что, впрочем, на уровне многих других городов (это, собственно, не критика, а общая оценка, которая позволяет трезво посмотреть на начальное состояние населенного пункта). Большинство современных городов по этой шкале находятся в районе 2–3. Те, которые внедряют технологии, вроде Нью-Йорка, – на уровне 4–7. Те, которые изначально строились как “умные города”, такие как Сонгдо в Южной Корее, оцениваются в 7–9 баллов. – Каковы признаки “умного города”? – Разумное и обоснованное распределение существующих ресурсов, использование информационно-коммуникационных технологий (ICT), машинное обучение для сбора и анализа информации о жизни города, инцидент-менеджмент, стратегическое планирование и в конечном итоге прямая ориентированность на потребности и качество жизни горожан. Здесь затрагиваются практически все аспекты: образование, здравоохранение, условия труда, транспорт, коммуникации, культура и общение. Важна не только работа муниципальных служб, но и обмен информацией с горожанами, использование цифровых сервисов и обратной связи. – Такие города могут существовать без умных жителей? – Нет. Очень важно, чтобы люди могли сами принимать какие-то решения, касающиеся городского пространства, чтобы они чувствовали, что участвуют в общем деле. ICT-технологии здесь являются просто инструментом, они позволяют объединяться в сообщества, налаживать общую координацию, быстро выявлять проблемы и решать их совместно. Ресурсы муниципальных властей ограничены, и во многих городах власти выступают как одна из сторон в обсуждении и решении общих проблем. Например, “умная экономика”, которая также является признаком “умного города”, даже в нашем случае моногорода предполагает диверсификацию. В любом городе есть возможность создать мелкие предприятия, способные производить что-то конкурентоспособное. Это может быть цифровой контент и программное обеспечение, обычные повседневные сервисы для горожан, образовательные, интеллектуальные программы, высокотехнологичные продукты, ювелирка, возможно, промысловое что-то. То есть то, что весит мало, но стоит дорого или уникальное только для нашей территории и для чего наша логистика не является блокирующим моментом. – Много ли сейчас существует “умных городов”? – В Корее, Китае, Тайване строят города, где изначально закладываются все принципы “умных городов”. Многие небольшие и средние города в США, Европе используют наработки “умных городов” в той или иной мере (Амстердам, Барселона, Стокгольм). Тегеран в своем развитии тоже следует концепции “умного города”. А город-страна Сингапур вообще не стал мелочиться и объявил о том, что он теперь “умная нация”.   – Какой из этого будет реальный выхлоп? – Сегодня эти принципы показывают свою полезность хотя бы в осмысленности принятия решений и глубине анализа. Например, в каждом городе есть какая-то проблема. Власть ее может видеть или не видеть, но решают ее обычно в тот момент, когда она не просто дозрела, но уже перезрела. А за счет правильного сбора и анализа поступающей информации есть возможность эту проблему предсказать. Потому что есть технологии, которые позволяют на основе алгоритмов делать прогнозы и в результате заниматься проблемой еще до того, как она проявится. Например, только на основе сообщений в соцсетях уже можно предсказать революцию, эпидемию или пробки на дорогах. – Какова стоимость применения такой технологии? – В Испании есть небольшой город Сантандер, где проживает 190 тысяч человек. Несколько лет назад его власти вложили около 13 миллионов долларов в организацию системы наблюдения за городом: установили более 20 тысяч датчиков. Они отслеживают количество машин, находящихся на проезжей части, наполненность мусорных баков, необходимость включать и выключать фонари, работу светофоров, движение городского автотранспорта, а также учитывают состояние воздуха и воды. Это все работает автоматически. Эти вложения постепенно окупают стоимость проекта, потому что происходит реальная экономия ресурсов. – Можно ли перенести этот опыт в Норильск? – Это сложный вопрос. Потому что у нас, в условиях Крайнего Севера, это будет уже не 13 миллионов долларов, а несколько больше, да и технологии придется адаптировать. Кроме того, не все идеи применимы к нашему городу. В фаблаб приходят ребята, которые предлагают различные умные решения для изменения и улучшения городской среды. Например, сделать электронную разметку на дорогах. Но летом эта разметка не нужна, потому что и так все хорошо видно, а зимой ее просто завалит снегом. Но есть и осуществимые идеи. – В России внедряют такие принципы? – Многие технологии “умных городов” тяжело применять в России, потому что у нас часто отсутствуют ресурсы, о перераспределении которых идет речь на Западе. Например, у нас просто не хватает врачей. Чтобы правильно организовать режим работы поликлиники – так, чтобы все были довольны, надо очень исхитриться. Кроме того, “умные города” интересны тогда, когда множество технологий идут в связке друг с другом. Сейчас в Москве активно развивается транспортное направление. Это очень интересный проект, но, так как транспортная система столицы долгое время развивалась хаотично, эти процессы идут очень медленно. – Кому выгодно делать город “умным”? – Во-первых, есть производители электроники, поставщики каких-то больших, серьезных технических решений, для которых это новый рынок. Здесь концепция “умных городов” пересекается с идеей интернет-вещей. Во-вторых, это нужно горожанам, поскольку технологии и принципы “умных городов” делают сервисы более доступными, в целом делают жизнь проще. Кроме того, на определенном этапе у жителей появляется возможность реально влиять на работу города в целом, это очень круто. Когда люди это осознают, в городе начинает происходить множество волшебных изменений, появляются проекты, которые не смог бы реализовать самостоятельно ни муниципалитет, ни бизнес. В-третьих, это нужно политикам и муниципальным властям. То, что мэр собирается реализовать какие-то элементы “умного города”, – плюс в глазах избирателей. К тому же сбор информации дает представление о том, какие изменения нужно вводить, как сэкономить и правильно распределить имеющиеся ресурсы, повышается эффективность управления. – Например? – Ежегодно в Норильске открываются невостребованные торговые или сервисные точки. Грамотная логистика позволила бы понять реальную востребованность тех или иных товаров и услуг. В системе здравоохранения технологии “умного города” позволили бы получить достаточно четкие цифры по очередям, количеству довольных и недовольных пациентов и исходя из этого построить график работы врачей. То же самое касается культуры и других муниципалов. Потому что те цифры, которые предоставляются сейчас, не полные, выборка очень маленькая, а порой они и вовсе берутся из головы. И это не позволяет увидеть истинное положение вещей и не помогает решить проблемы. Потому что ты ее в принципе не видишь. – Что такое интернет-вещи? –  Это идея, придуманная в 1980-е годы про то, когда большинство электронных приборов подключается напрямую к интернету. Они могут сообщаться между собой или пользоваться каким-то централизованным сервисом. Примером этого служит холодильник, который следит за сроком годности продуктов, и, когда они заканчиваются, сам связывается с супермаркетом и заказывает их на дом. Ты ему только даешь указания. Например, в холодильнике должно быть не менее трех пакетов молока такого-то производителя. Тогда, 30 лет назад, эта идея не прижилась, так как люди и инфраструктура не были к этому готовы. Сейчас готовы. – Зачем “умный город” обычному горожанину? – Его технологии решают ряд вопросов, которые сегодня стоят перед каждым. Во-первых, касающихся транспорта. Может быть, в Норильске это не так актуально, с другой стороны, было бы очень удобно, если бы автобусы в час пик ходили чаще и людям не приходилось стоять по пути в Талнах или Кайеркан. Это контроль качества дорог, возможность отслеживания пробок. Сейчас мы можем рассуждать об этом, основываясь на каких-то личных впечатлениях, не имея конкретных цифр: сколько человек воспользовалось такси (в такое-то время при таких-то погодных условиях на протяжении полугода), сколько – общественным транспортом, сколько детей, мужчин, женщин, на каком промежутке пути автобусы были заполнены и так далее. Это возможность контролировать качество воды, отопления и других параметров коммунальных служб в реальном времени. Это создание зеленых рекреационных пространств, забота о пожилых и людях с ограниченными возможностями. Создание сообществ, безопасность на улицах и в подъездах, возможность учиться и применять полученные знания. Это возможность участия в развитии города каждого жителя. Альтернативная энергетика. Совместная работа жителей города, бизнеса, муниципальных властей, возможность задавать вопросы и получать прямые ответы. Это отслеживание изменений в городе и изменение его инфраструктуры в реальном времени. – Как вам удалось поучаствовать в реализации этой технологии? – От ребят из Института электротехники и электроники (IEEE – это некоммерческая организация, объединяющая инженеров всего мира) мне пришло приглашение поучаствовать в составе небольшой рабочей группы в проектировании и подготовке IT-инфраструктуры для одного из больших “умных” проектов в Нью-Йорке. У меня к тому времени было уже несколько законченных проектов в области больших данных и машинного обучения. В результате сейчас я один из консультантов со стороны Международного телекоммуникационного альянса, в рабочей группе IEEE, которая занимается стандартизацией и метриками “умных городов”, работает с большими данными и алгоритмами их обработки. Данные собираются и используются сотовыми операторами, спецслужбами, муниципальными и федеральными властями, банками, страховыми компаниями, фондами  и прочими организациями, но обычно они используются для собственных нужд. Мне зачастую приходится придумывать, как мы можем эти данные собрать из разных источников, обобщить, построить предсказательные модели, а потом использовать на благо социума. – Что конкретно пришлось делать? – В Нью-Йорке я участвовал в разработке системы, которая занималась анализом большого количества данных, которые поступают из разных источников. Это интернет-сервисы, датчики шума, отслеживания передвижения транспорта, сотовая связь, Wi-Fi, радиочастотный анализ, термокарта и так далее. Мэрия Нью-Йорка заинтересована в получении достоверной информации обо всем, что происходит в городе: какие заведения посещают люди, какой парк более популярен, какие книги читают и новости смотрят, даже статистика самых романтичных мест города, созданная при помощи сотовых операторов. При мэрии создан специальный департамент, который занимается обработкой этих данных, причем, как это сейчас принято делать, практически ко всем сырым данным и к аналитике можно получить доступ со стороны, для этого не надо специальных запросов. Просто заходите на сайт и смотрите. Сторонние разработчики используют эти данные, чтобы создавать карты пробок, рейтинги ресторанов и клубов и так далее. Все для людей. – Данные получены не в результате опроса людей, а с помощью техники? – Именно так. Люди не слишком честны на опросах, но по фактическому поведению можно получить довольно объективную картину. Например, есть три вида мусорных баков под каждые виды отходов. И по наполненности разных видов баков можно судить об уровне жизни обитателей конкретного дома. А по тому, насколько и в какое время заполнен общественный транспорт, можно делать выводы  о том, где работают и отдыхают жители города. В результате этой работы выяснилось, что в самых дорогих медицинских клиниках качество услуг ниже, чем в тех, что работают по среднему прейскуранту. Или что люди, живущие на верхних этажах, начиная с 20-го, реже, чем остальные, пользуются сотовой связью. Сама по себе эта информация не слишком интересна, но в сочетании с другими источниками вы можете более грамотно планировать размещение точек сотовой связи или рекламу медицинских услуг. – Как для получения данных используются социальные сети? – Очень внимательно отслеживается “Твиттер”, потому что информация, которая находится у них, открыта для общего доступа, и все эти короткие заметки социальной сети обрабатываются, и на их основе делают выводы разной направленности.  Выбрана именно эта соцсеть, потому что она создана для коротких сообщений в режиме реального времени, ее проще детализировать и обрабатывать. Хотя такой функционал есть у всех социальных сетей. – И все-таки вернемся к Норильску? Если он станет “умным городом”, не останется ли большинство его жителей без работы? – Очень сомневаюсь. Произойдет какое-то перераспределение на рынке труда, но постепенно. По сути, это естественный процесс, ведь со временем все меняется. В городском хозяйстве просто повысится общая эффективность. Больше появится мест в сфере услуг. Станет больше людей, которые занимаются виртуальной продукцией – интернет-сайтами, мультимедиа, подкастами, компьютерными играми и так далее. Делают ли они что-то материальное на благо общества? По сути – нет, но на них есть спрос, они востребованы и облайканы. – Будем делать компьютерные игры? – В Америке закрывалось градообразующее предприятие – сталелитейный завод. Естественно, это привело к большому сокращению. И вот в город приехала компьютерная компания и предложила всем желающим научиться программировать. В итоге родилась компания, которая производит программное обеспечение. Я не сказал бы, что у них все идеально, но какой-то вариант решения проблемы нашелся. Гвадалахару называют Мексиканской силиконовой долиной. Большое количество жителей города там задействовано в высокотехнологичном производстве. Но у них есть жены и дети, которым нечего делать на производстве. Чтобы решить вопрос своей реализации, они создали “Цифровой креативный город” и в рамках этой инициативы развивают индустрию цифрового производства: игровые студии, киностудии. Это позволило Гвадалахаре стать ко всему прочему культурной столицей Мексики. – Какие проекты вы планируете реализовать в нашем городе? – У нашей команды был масштабный проект по созданию информационной системы Норильска, мы этот проект сейчас разделили и делаем частями. Основная задача – доступ к информации о жизни города. Тут все про интернет, мобильные приложения и так далее. Сейчас делаем про культуру. – А что-то, не связанное напрямую с интернетом? – Мы все-таки занимаемся технологиями, но вот прямо сейчас мы заканчиваем новое общественное пространство. Это для нас такая большая веха и плацдарм для будущих проектов, мы хотим собрать там интересных, креативных людей. На самом деле идей много. – Будут ли в Норильске применяться какие-то современные цифровые и компьютерные технологии? – Они уже применяются. Все стало немного полегче, когда в городе появился широкополосный интернет и к нам пришли различные цифровые сервисы, доступные на Большой земле. В остальном все зависит от спроса. У нас было несколько занятных мыслей, но реализовывать их несколько месяцев просто ради вау-эффекта нет заинтересованности. Например, в Нью-Йорке есть рекламное табло, которое распознает, голоден человек или нет, и в зависимости от этого выдает какую-то рекламу. Можем повторить или сделать интереснее. – Или будем благодаря смартфону узнавать, как зовут проходящего мимо прохожего… – Уже сейчас есть технологии, которые могут создать такую дополненную реальность, что ты будешь смотреть на человека через экран смартфона и на экран будут выводиться данные о нем: имя, фамилия, сколько лет, где работает, семейное положение и даже чем занимался в течение дня. Другое дело, что это личные данные, обнародовать которые вряд ли захочет большое количество людей. Вопрос личных данных и личной свободы вообще часто поднимается в контексте “умных городов”. Тут важно отметить, что вся информация обычно собирается обезличенно, то есть ее непросто привязать к конкретному человеку, да это и не надо, поскольку поведение отдельной личности не говорит о поведении всех жителей города в целом. Так что необходимый компромисс всегда можно найти, а личные данные пусть остаются личными.

Евгений Герасименко – директор лаборатории “Фаблаб-Норильск” и консультант Международного телекоммуникационного альянса В лаборатории “Фаблаб-Норильск”