Рудник “Таймырский” среди своих собратьев по рудной базе занимает особое положение в Норильске. Здесь с большой глубины добывается руда категории “богатая” – особого состава, какого нет на других разработках. На днях “Таймырский” выдал на-гора 80-миллионную тонну и посвятил это событие приближающемуся юбилею “Норильского никеля”.

– Вон она, пошла… Жирная какая! – с видимым удовольствием говорит исполняющий обязанности главного инженера рудника Сергей Гнедько, заглядывая в вагонетку. – Поехал миллион! Что за “жирный миллион” приехал к опрокидывателю на отметке –1300 метров, может понять только специалист – только тот, кто работает под землей не первый десяток лет и научился классифицировать руду по внешнему виду и собственным ощущениям. В эти июньские дни рудник “Таймырский” выдал на-гора 80-миллионную тонну руды, здесь и сейчас эта масса прибывает для доставки на поверхность. В вагонетке богатая руда отливает матовым темно-желтым оттенком и действительно создает ощущение “жирности” – своего рода насыщенности и спелости. И Сергей Гнедько привык распознавать такую руду именно по этим неформальным признакам. “Жирная”, богатая руда “Таймырского” неспешно заезжает в вагонах в утробу опрокидывателя и с шумом падает для первичной переработки в дробилке, сортировки и дальнейшей отправки на поверхность, на переделы комбината. За тоннами грохочущей по рудоспуску массы внимательно следят и чутко прислушиваются коллеги Сергея Гнедько. Заместитель главного инженера по внутришахтному транспорту (ВШТ) Александр Комиссаров тоже хвалит руду, но, сам того не замечая, переходит на механизмы и агрегаты – все же это его стихия. Оборудование находится в завидном порядке и даже сверкает желтой краской, как новое, хоть и находится в постоянной эксплуатации. Площадка вокруг опрокидывателя – ничего лишнего. Инженеры убеждены: здесь главный хранитель порядка – бригадир дробильщиков Федор Васильевич Вагайцев. Коллега, отдавший руднику уже не один десяток лет, сам трепетно следит за порядком и молодежи не позволяет никакой вольности на работе. Так и воспитывает горняков, а в них – ответственное отношение к делу. На вопрос, что за люди идут на рудник, работать под землю, Гнедько говорит, что многолетняя практика показывает и стократно подтверждает: случайные люди здесь не задерживаются. Острого недостатка желающих быть горняком рудная отрасль Норильска не испытывает. Им кроме испытания на физическую выносливость приходится так или иначе держать экзамен на твердость характера. Сергей Гнедько уверен: те, кому работа в шахте не по силам, отсеиваются сразу, и за это их никто не корит – не судьба, значит. Перед глазами у Гнедько пример старшего сына: как отец, он всегда считал, что работа под землей не для него, что парень более склонен к творческому делу. Но Гнедько-сын однажды решил, что будет работать в шахте, и с тех пор мнения своего не менял, упорно настаивая на своем. И вот старший сын Сергея Васильевича на наших глазах привел к опрокидывателю электровоз с 80-миллионной тонной руды. Отец не без удовольствия замечает, что парень не просто проявил здоровое упрямство в своем выборе, но и работает с азартом. Сам Сергей Гнедько начинал простым горнорабочим сразу после армии. Десять лет он работал с перфоратором на ручном забое под землей, по ходу дела интересуясь разными тонкостями технологии, техники и профессии. Пока наставники не подтолкнули его любознательность в аудитории Норильского индустриального института. Так и получилось: днем – под землей, вечером – за партой. Сегодня многие из тех, с кем Сергей Васильевич начинал, тоже пошли на повышение, но горняцкого дела не оставили. Наша доставочная машина-автобус, поморгав фарами, осторожно заносит по очереди элементы своего корпуса за повороты, натужно, но уверенно карабкается на подъемы и спускается вниз. Путь на дальние участки выработок мало похож на тот, по которому возят гостей для демонстрации рудно-добывающей мощи компании. Эти дороги ухабисты и путанны, переезды с горизонта на горизонт по совершенно тесным в иных местах выработкам способны навести определенную жуть против привычных “экскурсионных” маршрутов. Но именно здесь находится “передовая” добычи норильской руды. Практически в одном месте – на 6-м участке большого горста мы застаем одновременно несколько видов работ. В шаговой, по подземным меркам, доступности друг от друга тут проводится крепление выработки сеткой, бурение под железобетонные штанги, очистное бурение и отгрузка горной массы из опасного участка в режиме дистанционного управления. Где-то по дороге нам еще попадается специальная машина по автоматической закладке взрывчатых веществ. Все максимально автоматизировано, изобретено и внедрено во имя безопасности человека. Один только вид многотонного железного монстра, копошащегося с ковшом горной породы в большой норе на расстоянии от своего покровителя с пультом дистанционного управления, способен произвести неизгладимое впечатление на кого угодно. Но в ту нору человеку заходить опасно, и потому работу за него выполняет машина. – Работать в наши дни интересно. В производство внедряется большое количество современной техники и автоматики, – делится впечатлениями Сергей Гнедько. – Казалось бы, самому не так давно приходилось работать вручную. Теперь и бурение проводит машина, и закладка взрывчатых веществ осуществляет специальная техника, и даже горную массу из опасных мест машина способна теперь доставать без водителя в кабине. Человек управляет ею с безопасного расстояния. По всем объективным признакам, дальнейшее развитие горнодобывающей отрасли компании будет двигаться по пути усовершенствования производства – автоматизации и усиления контроля за безопасностью труда. В этом случае 80 миллионов тонн руды не предел. И следующий рубеж не за горами.

Вгрызаясь в породу