Каждый четверг Вера Павловна приходит в нашу типографию за телепрограммой и свежим выпуском “Вестника”. В печатном цехе, где Рогова много лет отвечала за чистоту помещений, ей рады: она хоть и окончательно ушла на пенсию, но жизнью коллектива по-прежнему интересуется. А “девочки из печатного” искренне интересуются делами Веры Павловны.

– Какие у меня теперь дела?! – говорит моя героиня. А дела у нее такие: в магазин сходить, в доме порядок навести, с сыном и снохой созвониться, делами внука поинтересоваться, с правнуком поговорить: Никита уже в третий класс перешел, хороший, умный мальчик. Газеты почитать – Вера Павловна выписывает несколько изданий, в том числе “Пенсионерскую правду”. Телевизор посмотреть – в основном Первый канал включает, Иван Ургант ей нравится, а политические программы смотрит и на других кнопках. Из художественных фильмов предпочитает приключенческие ленты. Словом, занятия есть, но без работы все же скучает. Наверное, то же чувствуют многие ветераны, кто с ранних лет привык трудиться и жить в коллективе. Всё сама Она начала работать больше 65 лет назад. Тогда Веру Рогову приняли ученицей бухгалтера в Боготольский райпотребсоюз. Но трудовую закалку получила много раньше, в родном селе Юрьевка. Вера была третьим ребенком в семье: брат Федор родился в 1919 году, два года спустя появилась на свет Лидия, еще почти через пять лет родилась Вера, после нее – Александр. Братьев и сестры уже нет в живых, из большой семьи осталась только Вера. – Родители всегда держали скот и домашнюю птицу, без этого было не прокормиться, – рассказывает Вера Павловна. – Когда я подросла, все хозяйство висело на мне. Что делали остальные дети? Лида одно время очень сильно болела, тяжелой работой заниматься не могла. Потом вдруг поднялась и расцвела, а симпатичной девушке хочется быть на людях. – Вечером собирается молодежь в селе, Лида на гвоздь  накрутит волосы, причешется и пошла гулять. А Верке достается, – улыбается моя собеседница. Конечно, всем приходилось что-то делать по хозяйству: родители на работу уезжали на целый день – отец был механиком, мама заведующей колхозной мельницей, – а детям давали задание. Утром надо отправить скот со стадом, вечером встретить, когда пастух пригонит корову, напоить и подоить ее. Остальную живность покормить в течение дня, прибрать за ними, да и за собой. Поесть приготовить на всю семью. Когда у Роговых стригли овец, дочки с мамой пряли шерсть, из этих ниток вязали варежки, носки, шарфы: – Мама покажет, а ты вяжи. Потом посмотрит: если не так получается, распускай и перевязывай. Девочка Вера и предположить не могла, что умение вязать пригодится ей для фронта, для Победы. Жители Боготольского района Красноярского края, как и многих других краев и областей страны, отправляли на фронт посылки для советских солдат и офицеров. Вера Павловна вспоминает: – Ходили в военкомат, брали адрес воинской части и готовили для солдат подарки: носки, рукавицы, шарфы. Сухари сушили. Вкладывали их в холщовые мешочки, которые сами шили. У нас на почте организовали отдел, где запечатывали посылки. Проверяли содержимое и раскладывали вещи и продукты так, чтобы во всех отправлениях примерно поровну было. Специальный человек подписывал посылки в ту или иную часть. К моему брату Федору в часть тоже передачи отправляли. Вера Павловна говорит, что с фронта нередко приходили письма со словами признательности боготольцам за их заботу. Работники отделения связи передавали эту благодарность адресанту. Никто не жаловался Уже в 1941 году в город стали поступать изуродованные войной вагоны, которые восстанавливали на вагоноремонтном заводе. Здесь же открыли цех по производству корпусов мин и ручных гранат. Школьников тоже задействовали на разных работах, но в сельском хозяйстве. Дети и подростки убирали урожай, молотили зерно, копали картошку, управляли лошадьми. Было трудно, но никто не жаловался на усталость. – Во время войны и дисциплина была строже, на работе каждый понимал: мне поручили это дело – и я должен работать по-честному, сейчас моя ответственность сильнее, – размышляет Вера Павловна. Все понимали, что фронт нужно кормить. И каждый думал о своем: кто об отце, кто о брате, кто о любимом. У Роговых воевал старший сын Федор. Отцу, Павлу Ивановичу, пойти на фронт здоровье не позволило: он свое отвоевал в Первую мировую. Федор Рогов до начала Великой Отечественной войны проходил срочную службу на Дальнем Востоке, в береговой морской охране. До демобилизации молодому человеку оставалось меньше года, но война спутала все планы. Часть, в которой служил Федор, передислоцировали на передовую линию фронта. Письма оттуда приходили нечасто, стоит ли говорить, как в семье их ждали, тревожились. Но верили, что их боец вернется. Федор служил водителем. Был ранен, осколок так и остался в кисти руки старшего брата Веры Павловны. После войны ему пришлось дослуживать положенный год, так что День Победы встречали без Федора. – Что кончилась война, мы узнали по радио. Сколько было радости – не передать словами, – говорит Вера Павловна. – Ко мне прибежала подружка и говорит: пойдем быстрее, на площади уже столько людей собралось! Все поздравляли друг друга, пели, плясали. Многие плакали. Конечно, все от радости, что пришла Победа, а кто-то еще и потому, что их родные не дожили до этого светлого дня. А мой брат вернулся. Вся родня Роговых дождалась своих фронтовиков, никто похоронки не получил. Родных по маминой линии Вера Павловна не видела и ничего о них не знает: Кристине Григорьевна мало говорила о своей жизни до замужества. Отец привез жену из Риги, там сражались русские воинские части в Первую мировую. Латышка Кристине не побоялась поехать за Павлом в сибирское село. – Я теперь понимаю, что маме было трудно: одна, далеко от дома, никого из родных рядом, – продолжает Вера Павловна. – Но она никогда не жаловалась. Помню, уже в пожилом возрасте мама ночами иногда плакала, но ни разу мне не сказала почему: “Да так, доченька”. И ушла из жизни, ничего мне не объяснив. Кристине Григорьевна немного не дожила до 90 лет. Ее старший сын Федор прожил 82 года. Пока были силы, работал – сначала водителем, потом машинистом паровоза. Похоронен в Боготоле, дочь Светлана и сейчас ухаживает за могилой отца. И бережно хранит его медали “За отвагу”, “За освобождение Варшавы”, орден Отечественной войны и другие награды. – Как мы радовались, когда Федя вернулся домой, – возвращается к военной теме Вера Павловна, – мы десять лет не виделись! Брат такой красивый пришел, гимнастерка в медалях. Рассказывал, как сражался на фронте, как служил после войны. А родные рассказывали Федору, как жили в тылу. Молоко, которое давала корова, почти все приходилось сдавать. Кормились тем, что в огороде вырастало, собирали в лесу грибы, ягоды, травы. Солили, сушили, делали запасы на зиму. Из мерзлой картошки, собранной на перекопанном колхозном поле, лепешки делали. Муку получали на трудодни. Федор всем привез подарки: Вере с Лидой – отрезы темно-синего атласа. Девушки платья пошили – сносу им не было, как говорит Вера Павловна. А вот наручные часы, привезенные старшим братом из Германии, прослужили недолго: потерялись. Очень моя героиня жалеет, что в память о близких людях только фотографии остались. В Норильск, в “Норильчанку” Братья Федор и Александр нашли себя на родной земле, здесь женились, у них родились дети. Сестра Лидия вышла замуж тоже в Боготоле, но вскоре с супругом уехала в Норильск. Работала в парикмахерской, а ее муж Иван – на руднике “Заполярный”. История “открытия” Крайнего Севера семьей Збитневых похожа на тысячи других: к знакомому Ивана приехал в гости друг из Норильска. Расписал полную романтики, но вполне благополучную жизнь, Иван Збитнев и завербовался на Крайний Север. Вскоре жена к нему переехала, а в 1958 году родственники сделали вызов Вере, и она с маленьким сыном Сережей полетела в Норильск. – Первый раз села в самолет. Он был маленький, кукурузник. Рейс проходил с посадкой в промежуточном аэропорту, но сейчас не вспомню где, – признается Вера Павловна. – Перелета не боялась, Сережа тоже вел себя смирно, хотя в самолете было шумно и трясло. Мы заснули, и дорога не показалась такой уж длинной, но думаю, летели мы из Красноярска много часов. В Норильске моя героиня поселилась в доме №10 по Сталинскому проспекту. Теперь это Ленинский проспект, 20, самый центр Норильска, а в 1958 году – почти его окраина (в то время нумерация зданий на главной улице города не совпадала с нынешней). Дальше город строился на глазах Веры Павловны. Она поступила на работу, а Сережу определила в круглосуточный садик: несмотря на то что бездетные родственники души в племяннике не чаяли, Вера Павловна считала, что сама должна справляться с трудностями. А Лида с Иваном и так во всем помогали. Рогова поступила в ателье “Норильчанка” мастером производственного обучения по пошиву легкого женского платья. Где научилась шить? Странный вопрос: у мамы. Кристине Григорьевна, можно сказать, была сельской модисткой. На ручной машинке знаменитой марки “Зингер” обшивала и домочадцев, и соседей. Когда дочери подрастали, усаживала их за машинку. – Я была очень любознательной, сначала присматривалась к маминому шитью, – рассказывает Вера Павловна, – но скоро захотела свои руки приложить. Мамины клиентки принесут ткань, а я посмотрю, что материала много, и отрежу себе кусочек. Куклам одежду шила – своим и подружек. Отличные платья выходили. Но мама меня очень ругала за такую находчивость. Повзрослев, девушка решила профессионально овладеть искусством кройки и шитья. Получив квалификацию мастера производственного обучения, поступила на работу в учкомбинат. От которого и были организованы практические занятия в ателье “Норильчанка”: – Я составляла поурочный план, по нему и занималась на курсах. Прошли тему – я опрашиваю учениц, оценки ставлю. Потом даю девушкам контрольную работу – платье сшить или юбку. Материал выдавали со склада, иногда ученицы отрез из дома приносили. Ткани разные были: трикотаж, панбархат. “Ох и трудный в работе! Ворс надо соединить, чтобы он ни туда ни сюда не съехал. Отъедет – уже пузыри будут”, – объясняет Вера Павловна. Она и для меня, кажется, готова провести урок. – Вот ткань у нас – берет со стола салфетку, соединяет два угла по диагонали, показывает, где талию делать будем, и объясняет: – Делишь на четыре, тут полочка, здесь спинка. Вырезаешь, длину отмеряешь… Это она рассказывает про “косой клеш” и уверяет, что этот фасон лучше ложится и красивее смотрится. Какие у Веры Павловны получались модные юбки солнце-клеш и полусолнце, я видела на фотографиях. Нынешним летом клеш тоже в моде, но моя героиня на встречу с журналистами предпочла надеть прямую юбку со встречными складками – больше приличествует моменту. – Сама шила, – подтверждает Вера Павловна. – Себе всегда шила сама. Характер, знаете, такой: мне не угодишь. Но с недавних пор моя героиня по понятным причинам моделированием одежды не занимается – покупает в магазине, хотя, если что не так, распарывает и переделывает как надо. Ручная швейная машинка, которую она привезла из Боготола в свой первый отпуск, до сих пор работает. Возможно, когда-нибудь она пригодится не только Вере Павловне. Ну а моя собеседница рассказывает, как “имела счастье поработать” в Доме быта – его открыли в декабре 1984-го, тогда это семиэтажное здание воспринималось почти как дворец. Здесь и создали экспериментальную лабораторию, где вместе с коллегами Рогова создавала новые модели. Их даже на конкурсы отправляли. Но сначала демонстрацию изделий в ателье устраивали, показывали клиентам и потенциальным заказчикам, как можно выглядеть и во что одеться, если довериться норильским мастерам. Иногда манекенщицы, которых набирали для показа, выезжали на предприятия города. Одежду шили специально для демонстраторов. Они должны были “красиво преподнести публике показ”, и для этого девушки много репетировали. Культурный обмен Роговой тоже приходилось немало репетировать – в самодеятельности. – Я была массовиком-затейником, – улыбается Вера Павловна. – Мы у себя в ателье устраивали вечера, вместе проводили праздники, любили петь. Свои первые концерты Вера Рогова давала вместе с подругой еще в военном госпитале – для раненых, которых привозили в сибирский Боготол с фронта. Девочкам очень нравилось исполнять старые лирические песни, а также услышанные по радио предвоенные и родившиеся в годы Великой Отечественной произведения – “Валенки”, “Катюша”, “В землянке”. Любовь к пению и творческий опыт пригодились моей героине, когда ей пришлось стать культоргом в городском комбинате бытового обслуживания. Горбыт в те годы – это ателье, обувные мастерские, парикмахерские, цеха по изготовлению сувениров, химчистки, всевозможный ремонт бытовой техники, ювелирная мастерская, фотоателье и так далее. Многотысячный коллектив, в котором было немало одаренных людей. Их и надо было вовлечь в культурно-массовую работу. Директор горбыткомбината Галина Николаевна Дергунова творческую инициативу приветствовала, к тому же в Норильске все предприятия развивали художественную самодеятельность. – У нас был крепкий, дружный коллектив. И Галину Николаевну очень любили. На работе распрей особых не случалось, а в свободное время мы постоянно что-то затевали: концерты устраивали, кружки организовывали, на экскурсии ездили, – перечисляет Вера Павловна. А потом пришло время перемен. В начале 90-х моя героиня поступила уборщицей в типографию комбината, в 2011-м уволилась на пенсию уже из типографии медиакомпании “Северный город”. Вере Павловне шел 85-й год. – Ответственный человек, очень скромный, никогда не просит помощи, а сама помочь готова во всем, – рассказывают бывшие коллеги Роговой. Одна из них вспоминает, как ее сыну Вера Павловна костюм богатыря шила, другие подчеркивают, что она до сих пор помнит дни их рождения и приходит с подарками. И на Новый год обязательно всех поздравляет. На работе эта женщина всегда была аккуратно причесана, с яркой помадой на губах, носила туфли на каблучках. В последние годы в любую погоду на службу она ходила пешком. Придет, поздоровается и добавляет: “На улице так хорошо”. Как-то на вопрос о секрете молодости ответила: – Физкультурой надо заниматься. – А чтобы долго жить? – спросила я. – Чтобы долго жить – надо жить. Когда провожали Веру Павловну на пенсию, полиграфисты написали в памятном адресе, что расстаются с ней как с сотрудником, но не прощаются как с человеком. И надеются, что общение продлится долгие годы. Сегодня четверг, и Вера Павловна придет в типографию за газетой и телепрограммой. И наверняка скажет: “На улице так хорошо”.

Платье новое, бордовое На первомайской демонстрации с сестрой Лидией (слева) и коллегами Никита с прабабушкой – друзья Фронтовик Федор Рогов, брат Веры Павловны, нашел свое счастье (с женой Людмилой и дочерью Светланой)