Около тысячи километров по выстуженной тундре прошел на вездеходе вместе с опергруппой журналист “Заполярного вестника”, участвовавший в рейде милиции и госохотнадзора по предупреждению на Таймыре браконьерства, изъятию нелегального охотничьего и боевого оружия, выявлению находящихся в розыске лиц и незаконных мигрантов.

Продолжение. Начало в “ЗВ” за 20, 21, 22, 23, 24, 27 и 28 декабря   Будет ли конец света? Местные жители любят приходить в мэрию. Просто так, чтобы не забывали, что они есть. Тянет наших людей, даже если они тундровые жители, к власти. Чаще других заглядывают пожилые люди, здороваются, делятся новостями. Если новостей нет, рассказывают, что видели по телевизору. У тех, кто не пропивает свой скудный доход, на крышах непрезентабельных домов спутниковые тарелки. Это не роскошь – такая антенна не слишком дорого сейчас стоит. У многих в поселке есть и компьютеры. Вот только доступ в Интернет имеется только в усть-авамской школе (поставили в рамках национального проекта) и дома у Виктора Анисковича, начальника жилищно-коммунального участка муниципального предприятия “Таймыр”. В проходной комнате усть-авамской администрации, отведенной участковому, милиция работает с подозреваемым, а к и.о. мэра Светлане Сотниковой без предварительной записи идет народ. Поселковая жизнь основана на взаимоуважении, и Сотникова, наделенная в настоящий момент верховной властью, старается выслушать всех посетителей, даже если бабулька – ну не вытолкаешь же старого человека на мороз – зашла поделиться соображениями, будет ли конец света в 2012 году. А именно по этому поводу, насмотревшись инфернальных телепередач, и заглянула сегодня в мэрию долганка Валентина Анциферова. Все должно быть под контролем у местной власти. – А ты, журналист, что думаешь? – спрашивает бабушка и мое мнение. – Да какой там конец света, – отшучиваюсь я. – На 2014-й Олимпиада назначена, на 2018-й чемпионат мира по футболу. Путин договорился, конца света не будет. – Да? – бабушка хитро улыбается, оценивая ответ, – долганка не так проста и сама любит поерничать.   Усть-авамский мститель Следующим в мэрию на прием приходит дед, нганасанин. – Все в порядке? Я не нужен? – интересуется он у Сотниковой. – Все в порядке, – докладывает ему и.о. мэра. – Смело идите домой и занимайтесь своими делами. Виктор Яптунэ узнает деда, пожелавшего быть общественно полезным. Когда тот скрывается за входной дверью, вспоминает: – Хороший дед, отличным охотником был. А вот его внук трех парней семь лет назад в Усть-Аваме “завалил” из винтовки, сейчас в психушке лечится. История, случившаяся в 2003 году и тянущаяся до дня сегодняшнего, интересна. Внучок-лиходей тайно позаимствовал у деда карабин и устроил в поселке побоище. Может, отомстить кому хотел, а может, просто покуролесить. Стрелял метко. Двух жителей поселка уложил наповал, а третьего покалечил. Когда патроны закончились, стрелка скрутили. Врачи, проведя психиатрическую экспертизу, признали парня невменяемым и поместили в лечебницу. Но лечили недолго – полгода. Выпустили, и он вернулся в поселок. Три года жил, не нарушая спокойствия устьавамцев. А потом вместе с товарищем забил табуреткой местную жительницу насмерть. И снова экспертиза признала убийцу невменяемым. И опять поместили его в психушку – то ли в Канске, то ли в Ачинске. Выпустить должны, как прошедшего полный курс лечения, в следующем году. Выздоровевший, по слухам, собирается возвращаться в Усть-Авам. По поселку от жителя к жителю передают байку, что из психлечебницы прислал он участковому Дмитрию Белому письмо, в котором пообещал, что, как вернется на малую родину, первым делом “завалит” троих главных виновников своей незадавшейся жизни: сначала мэра Усть-Авама, потом начальника муниципального предприятия “Таймыр”, а напоследок уже самого участкового. А потом будет думать, как жить дальше. Мне слабо верится в существование такого письма – зачем человеку, даже не совсем вменяемому, оговаривать себя, еще не совершив злодейств. Но и Сотникова, и Яптунэ – люди официальные – подтверждают, что послание имело место. – Ну, после такого письма его точно не выпустят, будут дальше лечить, – предполагаю я. – А может, на то и расчет? – говорит кто-то задумчиво. Действительно, может, не такой он и невменяемый, этот усть-авамский мститель? В больнице кормят, тепло, уход. Привык человек есть казенный харч и не хочет на волю. А если хорошо подумать, возможен и другой вариант. Кто-то из устьавамцев изготовил подметное письмо, чтобы человека, немотивированно убившего уже троих, не возвращали в поселок, а подержали в больнице еще. А то что ж теперь, всем жителям Усть-Авама – хорошо помнящим и стрельбу из карабина, и убийство табуреткой – с будущего года круглые сутки ходить по поселку оглядываясь и заикаясь? Что новенького и когда выкинет неадекватный земляк?   Из огнестрельного оружия, кстати, в тундровых поселках убивают реже, чем голыми руками или попавшимися под руку предметами быта. Бывают и совершенно экзотические случаи лишения жизни. Так, один местный житель, по прозвищу Амбал, убил несколько лет назад… телевизором. В драке, которая происходила в доме у потерпевшего и, опять же, после распития спиртного. – Сначала побил, а когда приятель уже лежал на полу, бросил сверху на голову телевизор, – рассказывают мне в поселковой администрации. – И попал точно в висок.   Тест на трезвость Пробыв несколько дней в Усть-Аваме, я безошибочно научился отличать трезвых селян от тех, кто подшофе. Трезвый никоим образом не хочет фотографироваться, старается отвернуться от направленного на него объектива. Порой едва уговариваю людей, которых мне просто необходимо заснять. Пьяный сам подходит к незнакомому человеку с фотоаппаратом, просит – запечатлей меня. Местная жительница, одетая как попало, грязная и всклоченная, кидается мне наперерез. Запах алкоголя хорошо различим даже на морозе. – Сфотографируй меня! Я мать-героиня. У меня много денег есть! Смысл тирады о детях и деньгах объяснили мне потом. Жительнице выплачивают пособие на детей, и она считает себя богатой. Как этим не похвалиться? Два местных жителя неюных лет, с сединой в усах в магазине помогают продавцу таскать какие-то коробки. Наняли на разовую работу. – Сфотографируй меня! – коренной устьавамец расплывается перед фотокамерой в улыбке. А когда я выполняю просьбу, тащит фотографироваться уже своего напарника. Тот сопротивляется, но приятель сильнее. Закрутив другу руки, доставляет его под объектив. Взрослые люди непосредственны и резвятся в холле магазина как дети. Пары “огненной воды”, конечно, присутствуют. Но не все так запущено в датском королевстве. На улице со мной здоровается и останавливается для разговора нганасанин Паша. Он идет от одного дома к другому без верхней одежды, только в свитере и теплых штанах. Абсолютно трезвый. – Тут близко, добегу, – объясняет он свой вид. Паша работает сторожем в поселковой школе. У него семья – жена, дети. Получает двенадцать тысяч рублей. Доволен, что есть постоянная работа. Владеет снегоходом “Буран”, но откладывает деньги на покупку импортного. В сезон имеет заработок на отстреле оленей. У него совершенно грамотная речь. – У нас в поселке хорошая жизнь, – говорит он. – Природа красивая, река рядом. Летом у нас отлично. Но и зимой не скучно. Телевизор у меня есть, радиоприемник. Сегодня, кстати, соревнования по волейболу в школе должны вечером проходить. Будут бороться за денежные призы – по нескольку тысяч рублей за первые три места. Это Анискович спонсирует. Водитель одного из “Трэколов”, на которых мы приехали в Усть-Авам, Виктор Анискович, начинает открываться для меня еще с одной стороны.   Синильга из мэрии Красивая женщина, даже если пройдет мимо в валенках и телогрейке, обязательно заставит мужчину обратить на нее внимание. Главный специалист поселковой администрации Усть-Авама долганка Светлана Сотникова как раз из таких. На ней унты (именно унты, а не унтайки) и фирменный охотничий костюм маскировочной расцветки, состоящий из теплых просторных штанов и куртки с капюшоном, отороченным волчьим мехом. Но экспедиционный наряд нисколько не отнимает женственность. Золотые серьги, выполненные, кажется, на заказ – чувствуются национальные мотивы, тонкая оправа со вкусом подобранных очков, ухоженное лицо, прическа – как будто женщина только что вышла из модного салона. Умный взгляд. Достоинство чувствуется в осанке. Какие разные люди живут в Усть-Аваме. А ведь условия проживания у всех приблизительно похожие – печное отопление, баня, в которую воду надо натаскать с реки самому и, конечно, полное отсутствие парикмахерских и соляриев. У Светланы Борисовны трое детей: сыновья двадцати одного года и шестнадцати лет и пятнадцатилетняя дочка. Мужа нет, расстались много лет назад. – Мне четверых было не прокормить, – комментирует этот факт биографии она. Светлана Сотникова сама ходит на охоту, имея разрешение на оружие, водит снегоход и моторную лодку. А однажды убила дикого оленя, которого на нее выгнали собаки, охотничьим ножом. Есть женщины в таймырских селеньях.   Продолжение следует

Спутниковых антенн в поселке прибывает с каждым годом Нганасанин Паша не пьет, работает сторожем, копит на снегоход И. о. мэра Светлана Сотникова родилась в Усть-Аваме