Праздник встречи зимы – Большой аргиш – прошел в день, когда Норильск оказался во власти аномального потепления. Но слякоть и ветер не остановили норильчан – встречать зиму (которая, несмотря ни на что, все-таки наступит) вместе с коренными жителями Таймыра пришли больше десяти тысяч горожан.

На Большой аргиш из Дудинки приехали 150 человек – представители всех пяти коренных этносов Таймыра: энцы, ненцы, долганы, эвенки и нганасаны. С раннего утра воскресенья на площади перед зданием медиакомпании “Северный город” началась непривычная суета. Надо поставить чумы, затопить печки, подготовить концертную площадку для праздника. Погода как будто проверяла людей на прочность: попробуй установить чум, когда снег растаял, порывы ветра достигают 25 метров в секунду и объявлено штормовое предупреждение.   Первые на Таймыре У таймырских народов чум ставят женщины. Они сильные и ловкие, но в условиях города возвести традиционное жилище северных аборигенов – проблема: шесты в асфальт не воткнешь. – Будем ставить не там, где планировали, не на открытой площадке, а перед зданием, под защитой стен, – говорит хозяйка одного из чумов. – Видите, снег растаял, шесты невозможно закрепить, и ветер обрушивает конструкцию. – Как же вы управляетесь с ними в тундре? – Ну вы не сравнивайте! – смеется в ответ моя собеседница. – В тундре нет асфальта. Там для опытной хозяйки чум поставить – дело несложное. Несколько женщин составляют шесты, еще одна вкруговую накрывает их оленьими шкурами, а в праздник, как сейчас, – нюками. – Что такое нюки? – Нюки – это праздничная накидка на чум, она более нарядная, чем обычное покрытие. Чумы как тип жилища распространены у многих народов Севера и Сибири. Для непосвященного городского жителя один чум ничем не отличается от другого. Однако различия между ними есть. У разных народов даже способы соединения шестов в конус могут отличаться. Нганасанка Светлана Жовницкая рассказывает, что ее народ более четырех тысяч лет назад жил в землянках. Потом нганасаны переняли у своих соседей по Таймыру – ненцев – оленеводство, кочевой образ жизни, а вместе с ним и чум. – Вход в нганасанском чуме должен быть повернут на юг, – говорит Светлана Жовницкая. – В центре чума – очаг, за ним сиенг – “чистое место”, там располагаются идолы и святыни. Кстати, нганасаны – самый древний народ Таймыра. Они первыми пришли сюда, когда в конце четвертого тысячелетия до нашей эры на Земле закончился последний ледниковый период, а вслед за уходящим ледником на Север стали продвигаться люди. Именно нганасан можно считать аборигенами среди аборигенов. Сейчас они живут только на Таймыре, и их осталось меньше 700 человек.   Ты увидишь – он бескрайний К полудню – времени начала Большого аргиша – на площадь перед “Северным городом” стали стекаться люди. Праздник начался. Один за другим на сцену выходят творческие коллективы Дудинки, представляющие культуры коренных этносов Таймыра. “Привет, Норильск!” – зрители отвечают артистам овациями. – О, “Хэйро”! Пойдем ближе к сцене, – девушка в ярко-красном пуховике тянет за руку молодого человека. – Я их обожаю! – Я была на их концерте в Дудинке, – говорит гостья праздника, норильчанка Ирина Амбросова. – Это невероятный коллектив, сейчас таких мало. И посмотрите, какие они искренние, открытые люди. – А как вам вообще праздник? – спрашиваю. – Меня восхищают и сама идея – встреча зимы, и люди, которые к нам приехали. В таких условиях, когда наша цивилизация буквально выжила коренных жителей Таймыра с их территории, они смогли сохранить свою культуру, свои традиции. – Мы планировали Большой аргиш как этнический праздник, – рассказала накануне директор Дудинского городского Дома культуры Рита Невелева. – Но одновременно хотели показать национальные культуры на фоне современного репертуара, связанного с Севером. Поэтому вместе с барганом, бубном и традиционными мелодиями вы услышите и современные композиции. “Ты узнаешь, что напрасно называют север крайним…” – доносится со сцены. Известную песню поет солист ансамбля “Хэйро” Виталий Поротов. “...Ты увидишь – он бескрайний, я тебе его-о дарю-ю!” – подпевают зрители. Многие пританцовывают. Несколько детей явно дошкольного возраста взобрались на ступеньки лестницы перед сценой и смотрят на происходящее не отрывая взгляда. “Как они там стоят, возле динамиков? Ведь ушам больно”, – замечает кто-то из взрослых. Дети, несмотря на зашкаливающие децибелы, сидели у сцены как приклеенные. За три часа перед норильчанами выступили с песнями и танцами вокальный ансамбль “Сулускан”, хор долганской песни “Арадуой”, этнофольклорные группы – нганасанская “Дэнтэдиэ”, эвенкийская “Юктэ” и другие. – Я рада, что нам дали возможность познакомиться с разными культурами Севера, – делится впечатлениями норильчанка Галина Андерсонс. – Мы живем на одной земле, но далеки друг от друга, мало кто знает обычаи коренных народов или умеет различать их национальные костюмы. А мы уже пообщались с ненцами, были в их чуме. Удивительные, добродушные люди. Теперь хочу съездить в Дудинку. Последний раз я там была лет двадцать назад, когда еще деревянные тротуары были.   Ягоды в жире и рыбьи глаза Тем временем к каждому из пяти чумов выстроились очереди. Желающих попробовать национальную кухню оказалось так много, что хозяйкам чумов иногда приходилось вежливо напоминать гостям о том, что у входа ждут другие. Это было маленькое нарушение обычаев – у коренных народов в тундре не принято намекать гостю, чтобы не злоупотреблял гостеприимством, – путник может оставаться в чуме столько, сколько захочет. Норильчан угощали сагудаем (что называется, аутентичным, а не тем, который подают в ресторанах), юколой, вяленой рыбой. – Это уха? – спрашивает один из гостей в долганском чуме, принимая дымящуюся миску из рук хозяйки. – Нет, это просто отварная рыба, – смеясь, отвечает она. – Долганская уха – она совершенно другая и готовится по особым правилам. Настоящую уху можно сварить только из налима. Долганки с удовольствием отвечают на вопросы и рассказывают о тонкостях северного питания. – Деликатесом в тундре считаются рыбьи глаза. Их собирают в отдельную тарелку как лакомство. Отдельно собирается и рыбий жир – на нем потом пекут лепешки, его едят с хлебом или вяленой рыбой, он – хорошее лекарство. И не болеем мы благодаря пище: у налима целебная печень, целебными же свойствами обладает бульон куропатки – вот какая сила у нашей северной природы. В тундре от добычи не пропадают даже кости – их могут, например, перемалывать в муку. А то, что у нас сейчас красиво называется кухней фьюжн, издавна существует у северных народов. Например, нганасаны готовят ягоду в жире: свежую морошку, чернику, голубику или бруснику смешивают с растопленным оленьим жиром.   Орнамент как паспорт – Это у вас впервые такой праздник? – спрашивает у меня молодой мужчина, представившийся Шамилем Аджикеримовым. – Да. Но организаторы хотят сделать его ежегодным. – Это правильно, – одобряет идею мой собеседник. – Я сам недавно в Норильске, приехал в феврале. И вижу, что здесь есть та же проблема, что и у нас на Кавказе, – капитализм так перемолол людей, что все разобщились. Единение народов – это сейчас всем очень нужно. Единение между тем происходит вовсю: норильчане без конца фотографируются с гостями из Дудинки. Те, надо сказать, охотно позируют. Спрашиваю у Ольги Поротовой, руководителя долганской этнофольклорной группы “Алгыыс”, не устала ли она от праздника. – Это приятная усталость, – отвечает она. – Норильчане очень доброжелательные, мне приятно с ними общаться. Хотя, конечно, в коренных национальностях они плохо разбираются. Меня, например, ненкой назвали (смеется). А я объясняю, что только у нас, долган, одежда расшита бисером. Не говоря уж о том, что орнаменты у всех народов разные. Орнамент, к слову, для коренного жителя Севера не просто украшение на одежде. Он несет в себе много информации, это своего рода паспорт человека. – По орнаменту можно узнать, сколько у мужчины оленей, сколько детей, сколько раз он был женат, – рассказал нганасанин Алексей Чунанчар. – А вот этот черный квадрат на спине означает у нас бесконечность бытия. Очень поэтичны названия орнаментов у ненцев – “заячьи уши”, “оленьи рога”, “локоть лисицы”. Орнаментальная палитра у каждого народа тоже своя. Ненцы любят белый и коричневый цвета, их орнаменты строго геометричны. Долганы, которых за красоту одежды называют “аристократами тундры”, предпочитают шесть цветов: черный, белый, синий, красный, желтый и зеленый. Эвенки используют неяркие красный, желтый и зеленый, а нганасаны черный, красный и белый – цвета оперения краснозобой казарки (от этой птицы, по легенде, произошли нганасаны).   Время до хэйро Праздник завершился общим хороводом под музыку танца хэйро. Мелодию, ставшую визитной карточкой одноименного коллектива, написал еще в 70-х годах прошлого века первый руководитель ансамбля “Хэйро”, хормейстер Александр Корюков. Не многие знают, что “хэйро” – долганское слово и означает оно не просто солнце, а первое солнце, которое появляется в январе, после полярной ночи – бледное, неяркое. До него нам осталось всего-то два месяца.

И ведь действительно Таймыр – наш общий дом На Большой аргиш пришли целыми семьями Общий хоровод под музыку хэйро В одном из чумов Знатоки говорят, что самый хороший звук издает барган, сделанный из серебра или бронзы В творческих коллективах коренных народов много молодежи “Дайте-ка попробовать!” Таймырские женщины умеют вышивать на одежде идеально симметричный орнамент без трафаретов и линейки