Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
Гуд кёрлинг! Далее
В четвертом поколении Далее
С мечом в руках Далее
«Легендарный» матч Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
Льды, ледоколы и медведи
Путевые заметки
22 апреля 2011 года, 11:56
Текст: Станислав СТРЮЧКОВ
Мы с женой коренные норильчане, любящие свой город, а значит изучающие его историю и окрестности. Где мы только не были, однако и в нашей богатой приключениями жизни есть пробелы. В основном из-за труднодоступности некоторых районов, где побывать очень надо, но туда не добраться. Один из таких районов – Северный морской путь, манящий нас своей романтикой неизвестности. Поэтому мы не могли упустить возможность пройти вдоль Арктического побережья из Мурманска в Дудинку на одном из ледоколов компании.
Первого апреля нас принял на борт дизель-электроход ледового класса “Норильский никель”, одно из судов-близнецов собственного флота ГМК.
 
Тоскуют на приколе лайнеры
Полным ходом шла погрузка. Два огромных и завораживающе ярких портальных крана ставили на палубу морские контейнеры, а команда стропальщиков помогала правильно расположить груз, надежно закрепляя эти самые контейнеры в три яруса, так, чтобы верхние точно попадали специальными отверстиями в днище на выступы нижних. Отправление задерживалось, и мы смогли неторопливо полюбоваться видами вечернего Мурманска, уходящего вверх бликами окон под лучами желтого закатного солнца.
Отшвартовались после шести и несколько незабываемых часов медленно двигались вдоль холмистых берегов каньона до самого выхода в Баренцево море. К счастью, долгий полярный вечер был светел и позволял почти до полуночи любоваться видами причалов морского порта и Кольского залива. Как на витрине или в экспозиции гигантского музея, мимо проплывали причалы и пришвартованные к ним суда самых разных видов и назначений. Многие километры, извините, мили портовых берегов оказались густо заселены.
Центральное место в самой гуще портовой и городской жизни занял атомный ледокол “Ленин”– легенда советского полярного флота, судно, ставшее вопреки Андрею Макаревичу музеем собственной истории: “Был там и я, и, на толпу глазея,/С болью в душе понял я вещь одну:/Чтобы не стать эдаким вот музеем,/В нужный момент лучше пойти ко дну” (“Старый корабль”).
Вокруг него невероятно плотно, практически касаясь друг друга бортами, пришвартовались сухогрузы разных стран, таких затейливых форм и расцветок, что впору по ним изучать основы дизайна и цветовой совместимости. Издалека центральная часть Мурманского порта напоминает разноцветный гигантский муравейник, работа в котором не прекращается ни на минуту.
Чувство щемящей ностальгии и былой гордости вызвали атомные ледоколы советских времен, сбившиеся в стаю возле одного из причалов. Востребованность этих некогда уникальных лайнеров с каждым годом все меньше и меньше. Когда-то они с помощью мирного атома проводили грузовые караваны вдоль арктических льдов,  но сегодня времена стремительно меняются. Многие современные суда не только исправно таскают грузы, но и самостоятельно умеют пробиваться сквозь ледяные поля. Вот и тоскуют старички-ледоколы на приколе. Имена ветеранов вполне в духе их былой славы и времени – “50 лет Победы”, “Арктика”, “Сибирь”. Это однотипные корабли, но среди них уже несколько лет стоит единственный в мире атомный лихтеровоз “Севморпуть”, вызывая уважение своими габаритами. Особенно символично смотрится в этой компании “Советский Союз”, самим названием прозрачно намекая на общую судьбу государства и его ледокольного флота.
Продолжая своеобразный флотский калейдоскоп, мимо нас проплывали, сменяя друг друга, суда, причалы, портальные краны и многие десятки страшных на вид агрегатов, о назначении которых можно только догадываться. От каждого из этих объектов веяло романтикой, однако запомнился авианосец “Адмирал Кузнецов”с взлетной полосой в носовой части, и совершенно поразил искусственный плавающий остров “Газпрома”. Это невероятное по своим размерам и внешнему виду сооружение напомнило мне ходячий замок Хаула из популярного японского мультика и вполне могло бы стать потрясающей декорацией для высокобюджетного фантастического фильма.
Постепенно причалы стали редеть, пока совершенно не исчезли. Им на смену пришли не тронутые цивилизацией крутые холмы, контрастными снежно-скальными обрывами уходящие в залив. Они образовали своеобразные ворота, ведущие из залива в открытое море. Солнце пряталось за вершинами, озаряя удивительную картину призрачным светом.
 
Почти как дома
С наступлением темноты мы начали осваивать жизненное пространство внутри дизель-электрохода. “Норильский никель”– это первое из пяти судов в серии “Арктик-экспресс”. Он построен в Финляндии в 2006 году и сочетает в себе массу полезных качеств, таких, например, как удивительная грузоемкость при относительно небольших размерах, техническая оснащенность высокого уровня и комфортность быта. Последнее качество особенно порадовало нас как пассажиров – каюта оказалась точной копией кают среднего класса знаменитых скандинавских круизных паромов “Силия лайн”. Двухъярусная кровать, диван, стол, стул, большое зеркало, платяной шкаф и даже прихожая. Тут же расположены санузел и душевая. Есть большой иллюминатор, продуманное освещение и климат-контроль. Таким набором сервисных удобств не каждая гостиница может похвастаться. А если принять во внимание, что все перечисленное, включая спасательные средства, гардины, жалюзи и внутренний телефон, без признаков тесноты разместилось на площади не более 10 квадратных метров, то остается только поаплодировать финским корабелам. Причем каждый предмет на судне, как водится, закреплен, чтобы стихия не влияла на его положение и сохранность. На судне не должно ничего болтаться. Двери, например, фиксируются как в закрытом, так и в открытом состоянии, а стулья ограничены в подвижности с помощью специальных съемных цепочек, крепящихся к полу.
Таких кают, как наша, пассажирских, на судне всего три, и предназначены они в основном для экспедиторов, сопровождающих режимные грузы. Остальные помещения принадлежат экипажу. Кроме просторной столовой на судне есть баня, спортивный зал и кают-компания с библиотекой и мультимедийной аппаратурой. Это для моряков, свободных от вахты. Остальные трудятся в многочисленных производственных помещениях, оснащенных по последнему слову техники. Поистине вид приборных панелей завораживает, а на капитанском мостике, откуда ведется все управление движением судна, кроме современной аппаратуры и комфорта, еще и потрясающий панорамный обзор. Это самое романтичное место на корабле.
Экипаж “Норильского никеля”состоит из 19 человек – это сменная команда, которая работает на судне в течение четырех месяцев, затем на тот же срок приступает к работе второй экипаж. Таким образом, обе команды поровну делят и времена года и, соответственно, трудности, связанные с сезонностью.
Формально каждый член экипажа несет вахту дважды в сутки по четыре часа, занимаясь обеспечением движения по своей специальности. Кто-то непосредственно управляет судном, а кто-то отвечает за работу механизмов и электрооборудования. Такой разорванный график не случаен, он позволяет максимально эффективно выполнять свои функции, не опасаясь негативных последствий от переутомления, снижения внимания и реакции.
Но у каждого правила есть исключения. На судне были люди, выполнявшие свои обязанности независимо от вахтенного расписания. Одним из них был капитан – Юрий Михайлович Власов, почти всегда принимавший участие в движении, так что застать его вне работы и склонить к досужему разговору нам не удалось.
Отдельного упоминания заслуживает работа опытного корабельного повара Андрея Карпина. На судне живут по московскому времени, но график питания несколько смещен, очевидно, чтобы компенсировать постоянную смену часовых поясов. Завтрак в 7.30, обед в 11.30, а ужин в 17.00. Кроме того, вечерний чай после 20.00, а в холодильнике всегда есть колбаска или выпечка, в общем, как дома. Все приготовлено на совесть, очень вкусно, при этом блюда никогда не повторяются, ибо фантазия Андрея Карпина поистине безгранична. Чтобы обеспечить такой режим питания, работа на камбузе начинает кипеть уже в пять часов утра, а затихает только после вечернего чая. И так каждый день, без выходных, причем на праздники работы у корабельного повара заметно прибавляется. Даже рядовой день рождения любого члена экипажа – это причина побаловать деликатесами всю команду. На мой взгляд, выдерживать такой рабочий график весьма непросто, учитывая, что, несмотря на техническую оснащенность камбуза, всей готовкой повар занимается в одиночку. В обязанности буфетчика входит сервировка столов и уборка. А ведь повар – он же еще и завпрод, согласно судовой роли, а значит, на нем еще и закупка продуктов, и сохранность, и отчетность.
 
Лучшие грузовики в Арктике
Мы провели несколько часов в самом центре управления судном, на капитанском мостике, самом высоком уровне юта, где сосредоточены все жилые и рабочие помещения. Отсюда, с высоты пятиэтажного дома, хорошо видны и окрестности, и сам корабль. Судно оснащено по последнему слову техники, поэтому работа всевозможных лампочек, мониторов и датчиков на человека со стороны действует магически. Само помещение дает возможность полного обзора и функционально разделено на две совершенно одинаковые зеркально расположенные части. Каждый прибор, расположенный по ходу движения, дублирован для управления судном при движении назад. Дело в том, что корабль оснащен революционной системой движения, называемой “Азипод”. Эта особенность позволяет судну в тяжелых ледовых условиях, развернувшись, идти вперед кормой практически с той же скоростью, что и в обычном режиме. При таком движении преодолеваются более толстые льды без ощутимой потери времени.
Физические размеры “Норильского никеля” несколько меньше, чем у традиционных сухогрузов типа СА-15, осуществлявших перевозки Северным морским путем еще несколько лет назад, в просторечии называемых “морковками”за оранжевый цвет корпуса. Я не мог поверить, что наше, такое относительно небольшое, судно способно перевозить порядка 20 тысяч тонн груза, пока не попытался пересчитать количество контейнеров. Оказалось, что в невидимых глазу трюмах расположены еще пять уровней морских контейнеров, и общее их количество согласно схеме, висящей на стене, никак не менее 700. Не зря корпоративные СМИ назвали эти корабли лучшими грузовиками в Арктике. Действительно впечатляет!
В пути мы были шесть суток – это обычное время для апрельской ледовой обстановки. К тому же первые двое суток мы шли по чистой воде и благополучно добрались до Карских ворот – пролива между Новой Землей и островом Вайгач. Здесь начались льды, которые неуклонно толстели и торосились по мере удаления от теплых вод Гольфстрима. Они образовывали причудливые узоры, полыньи и трещины, непрерывно изменяясь по ходу движения. Фантазия природы поистине безгранична.
 
Так и не встретились
Мы ждали появления белых медведей. С этим удивительным животным, одним из самых больших в мире, у меня сложились непростые, правда, заочные отношения. Вот уже много лет я ищу встречи с белым медведем, чтобы сфотографировать, но живьем увидеть зверя мне так и не удалось. Многие мои коллеги во время полярных командировок с удовольствием фотографировали белых медведей и группами, и поодиночке. Животные охотно позировали, в результате чего появилось много замечательных снимков. Мне тоже посчастливилось облететь самые “медвежьи”места Таймыра – острова Северной Земли, полярные станции в Северном Ледовитом океане, Диксон и мыс Челюскин. Было много следов зверя, а полярники и военные, живущие в Арктике, наперебой рассказывали о том, что хищники зачастую не дают людям покоя, буквально осаждая зимовья. Приходится быть все время начеку и соблюдать меры предосторожности, поскольку шутки с белым медведем плохи. В тот раз, вдохновленный этими рассказами, я со страхом и предвкушением удачи шатался с объективом наперевес вокруг зимовий, но медведи так и не появились. Отчаявшись встретить дикого медведя, я решил полюбоваться хотя бы на плененного и посетил зоопарк. Коварный зверь по необъяснимой причине в тот день на публике не появился. Говорят, болел.
Сохраняя остатки оптимизма, я решил пойти туда, где неуловимое животное обязано быть по определению. В цирк на льду, гастроли которого удачно совпали с моими желаниями. Шоу так и называлось – “Белые медведи”. Надо ли говорить, что гастрольный график представления был внезапно изменен, и мохнатые артисты были увезены куда-то в сторону очень средней полосы. В состоянии глубокой депрессии я даже не стал сдавать билеты…
Так вот, на борту дизель-электрохода “Норильский никель”, ловко продирающегося сквозь мощные льды Карского моря, у меня вновь появилась надежда на встречу с хозяином Арктики. Вокруг было множество следов этого косолапого пилигрима, и, судя по размерам отпечатков, габариты медведей были рекордные. Следы легко читались: вот прошла мамаша с медвежатами, вот матерый одиночка, а в этом месте, похоже, была борьба. Сладко замирая от предчувствия долгожданной встречи, я проводил на палубе томительные часы, пряча под пуховиком сразу два комплекта фототехники – для страховки. Сочувствующие члены экипажа подбадривали замерзшего меня рассказами о своих встречах с косолапым невидимкой именно в этих местах. По их словам, явление неуловимого медведя происходит почти каждый рейс, а несколько недель назад огромный самец неторопливо вышагивал перед судном, задерживая ход и не желая уступать дорогу на протяжении шести миль. Его не пугали ни сигналы, ни ракеты. Но сегодня на борту был я, поэтому на бесконечных просторах Арктики у медведей, равно как и у других животных, нашлись более важные дела. Или был выходной. К судну так никто и не подошел, во всяком случае, на расстояние разрешения моего телеобъектива.
6 апреля мы вошли в Енисейский залив, и окружающий пейзаж резко изменился. Вокруг была идеально ровная снежная поверхность, окаймленная до боли знакомыми холмистыми берегами. Впереди нас ждала Дудинка. Я знал, что далеко позади злорадно улыбались медведи. И видел, как замерзала пробитая нами борозда во льдах длиной более полутора тысяч морских миль*.
 
*Морская миля – 1,852 км.
0
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск