WAP
PDA
“Мои мне помогают”
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ
|
8 августа 2011 года, 18:19 Фото: Николай ЩИПКО Текст: Татьяна РЫЧКОВА
|
Мария Жинжина много лет отработала в тресте “Норильскшахтстрой”. Трудиться начала еще в военные годы, на пенсию ушла после семидесяти. Ветеран труда. На родном предприятии про нее не забывают и сейчас.
| Трудовая книжка Марии Николаевны открыта в марте 1949 года. На работу в “Норильскшахтстрой” поступила в 1963-м, уволилась в 1997-м. Трудилась газомерщицей и машинистом подъема, в последние годы – рабочей по уборке производственных помещений. Не может сидеть без дела. Рассказывает: – После выхода на пенсию снова просилась на работу: “Возьмите!” – “А сколько вам лет?” – “Да всего ничего”. – “Выпишем вам премию, и приходите в любое время, окажем вам помощь. И отдыхайте спокойно. Вы еще не наработались?" Мария Николаевна говорит, что не наработалась. – Мне 84-й год, а я молодым утру нос. А с работы мне всегда звонят, спрашивают, что нужно. Я ими довольна. Мои мне помогают. Олег Олегович Гербик столько для меня сделал – пока жива, буду его помнить, так же как Катерину Николаевну из ОТиЗа, Светлану Федоровну из отдела кадров – такая отзывчивая, внимательная, главного инженера Быкова и главного механика Туаева Александра Сергеевича, начальников управления Поппеля, Волкодава, Шевченко Михаила Федоровича… – сколько людей ко мне внимательно относились и относятся. В “Норильскшахтстрое” Марию Николаевну уважают. И есть за что. Идем в бой…Закваска у Марии Николаевны еще та. В роду все непьющие, некурящие, грамотные, и летчик-испытатель есть, и главный инженер, и директор завода, и военные. Отец был крепкий хозяин, раньше таких называли “кулаки”. Упрямый, сказал: “Колхозники ваши – лодыри, а я работать люблю”. В колхоз не пошел, устроился в городе на кирпичный завод. В 1941-м его на фронт забрали. Погиб под Одессой. Успел только написать домой: “Идем в бой. Пишу письмо на пенечке, из нашего села 14 человек здесь…” Погибли 13, уцелел сосед дядя Ваня, который рассказывал потом: “Было море крови…”Остались без единственного кормильца. Война, в бой на трудовом фронте вступили дети. – Я ростом была высокая, ловкая, и сестра у меня с 1929 года, – вспоминает Мария Николаевна. – И пыжи набивали для взрывчатки, и подшипники чистили, окопы копали, на торфах работали, Москву отапливали и освещали – много чего делали. А сильные были, а ловкие, и песни пели, и на вечерки ходили. На войне из родни Марии Жинжиной погибли девять человек, но она говорит: “Все равно мы победители!” Девушка, зачем вам лошадь?После того как отца раскулачили и маленького брата вместе с люлькой выкинули в окно, Мария стала заикаться, даже бросила школу. Против недуга был предпринят бой: выходила в поле, пела, разговаривала. Напасть одолела. И начальное образование в жизни препятствием не стало, потому что выяснилось: у Марии есть способности к механизмам.После войны она поехала на заработки в Воркуту, устроилась в жилищную контору. Идет мимо главный инженер, спрашивает: – Девушка, а что вы тут с лошадью? Почему на шахту не идете? Вижу, вы так ловко работаете, нам такие люди нужны. На шахту приняли без разговоров. – Работала на таких точках, где только меня брали. Я так бадью поставлю, как никто, без сигналов. На водоотливе такие моторы стояли, но я всю эту механизацию знала как свои пять пальцев. Потом в Талнахе сколько стволов прошла… Видимо, не зря воркутинский начальник сказал ей когда-то: – 300 человек сокращаю, а тебя беру. В Норильске в 1965-м Мария получила боевое крещение. А кони все скачут– Летела в ствол в бадье. Подъем был неисправный, аварийный, заставили, там газ был, а я была газомером. Поехали бригадир и я. Полетели! Бригадир кричит: “Спасайтесь!” А куда спасаться? Это же мгновение, он сказал, а мы уже летим. Счастье, что по центру, а то бы мокрое место от нас осталось. Ноги сильно ушибла, голова, казалось, не на месте, а где-то в груди, кишки отбиты, уши не слышат, перелом центральной дуги, белки были красные, по-женски долго болела. Упали в пустую бадью. Приходит машинист подъема, у нее от нервов на лице волдыри, она ведь виновата, что мы на аварийной бадье оказались. А ее при мне механик заставил: “Если не поедет – не будешь работать!” Рукоятчица пришла, вся в слезах, тоже виновата – послушала механика. Хоть он и заставлял, надо было сказать: “Не буду!” А я решила: не стану жаловаться, живая – и слава богу.Видимо, из-за этой истории много лет спустя на лекции по ТБ на вопрос: “Если человек под напряжением, как его спасти?” – Мария Жинжина ответила шуткой: – Во-первых, я сначала посмотрю, что за человек, стоит ли его спасать. Кони на пути Марии Жинжиной все скачут и избы горят. Ветеранам войны и труда в НПР по решению городских властей делают ремонты. Год назад дошел черед и до Марии Николаевны. – Уговорили меня: мы за два месяца сделаем, но все еще не управились. Пришлось остричь волосы, лезли от пыли, грязи. А у меня до этого ремонт был чистенький. Порода у меня кулацкая, люблю порядок. |
| 0 | Твитнуть |
