Порой аннотация, размещенная на обложке книги,  не оставляет права выбора. Несколько емких строчек –  и вы понимаете: этот томик придется прочитать.  Именно таким образом я познакомилась с романом Хосе  Мануэля Прието “Ливадия, или Ночные бабочки Российской империи”.  Книга о России, написанная кубинцем, – что может быть любопытнее?  Хосе Мануэль Прието провел в нашей стране бурные постперестроечные годы,  а теперь живет в США, занимается наукой и переводит на испанский русских классиков.

Роман был написан в Мексике вскоре после того, как писатель покинул нашу страну. Главный герой с инициалом Х. вместо имени работает в сфере торговли. На деле это означает, что он, пользуясь неразберихой 90-х, вывозит из России товары, пользующиеся спросом у обеспеченных иностранцев, будь то деликатесная икра или военная техника. Пограничники, как правило, не добираются до дна его огромного туристского рюкзака, так что предприимчивый Х. свободно продает приборы ночного видения и даже железы марала на площадях самых разных европейских столиц. Однажды судьба заносит контрабандиста в Стамбул, где он знакомится с русской красавицей В. (еще одно имя, стыдливо укрывшееся за первой буквой). Девушка работает танцовщицей в местном ночном клубе. На деле это означает, что она в свое время опрометчиво доверила свой паспорт владельцу турецкого борделя. Влюбленный Х. помогает ей вернуться в Россию, однако в Одессе В. сбегает от него, чтобы вернуться в родной сибирский поселок. Крайне расстроенный таким поворотом событий, путешественник все же решает выполнить заказ богатого скандинавского клиента – в Крыму он пытается поймать редкую ночную бабочку под названием yazikus. Впрочем, гораздо больше времени Х. тратит на воспоминания, вялые размышления о жизни и переписку с далекой В. Одесский юмор и рыночные отношения “Ливадию” по множеству причин связывают с набоковской традицией, да и сам Прието не отрицает влияния русско-американского классика на свой роман. Плавно текущий внутренний монолог героя, множество метафор и сюжет, вопреки литературным канонам развивающийся от конца к началу, роднят историю кубинского писателя с произведениями Набокова. Кроме того, Прието, подобно автору “Лолиты”, то и дело вступает с читателем в своеобразную игру, пряча среди стилистически безупречных строк отсылки к различным явлениям европейской и отечественной культуры. Кроме увлекательной погони за аллюзиями автор предлагает нам удивительно живые описания быта и бытия в постперестроечной России. Наблюдательный писатель запечатлел на страницах “Ливадии” неприязненные гримасы проводниц на железной дороге, своеобразный одесский юмор, а также непростые рыночные отношения, где рубли, талоны и валюта обменивались на товары и услуги по самым причудливым схемам. Единственный недостаток романа, который я смутно ощущала во время чтения, но никак не могла сформулировать, безошибочно определил один из безымянных интернет-рецензентов. Недостатком этим оказалась манерность, исподволь пронизывающая великолепную прозу Хосе Мануэля Прието. Рассуждения главного героя, из которых по большому счету и состоит этот роман, во всей красе демонстрируют его острый ум и романтическую натуру. Однако иногда, когда любовная тоска и апатия окончательно захлестывают беднягу Х., его монолог начинает превращаться в нескончаемое самовлюбленное нытье. Впрочем, эти грустные периоды быстро проходят, и читатель вновь погружается в море изящных словесных оборотов, неожиданных ассоциаций, двойных смыслов. В остальном же “Ливадия” – это почти русская классика, которая определенно не оставит отечественных любителей чтения равнодушными.