WAP
PDA
Отдел специального назначения
ЕСТЬ ТАКАЯ СЛУЖБА
|
29 декабря 2015 года, 16:32 Фото: Николай ЩИПКО Текст: Татьяна РЫЧКОВА
|
Есть в тресте “Норильскшахтсервис” (подразделение “Норильскникельремонта”) отдел специальных маркшейдерских работ. В НПР он единственный в своем роде, да и вообще в России таких – пальцев на одной руке хватит, чтобы пересчитать.
| Базируется эта интересная структура в старом АБК “Таймырского”, можно сказать, на краю земли. Здесь нас встречает начальник отдела Александр Бережной. Первые представления о профессии в его кабинете дают старые, списанные приборы. Можно сказать, мини-музей: нивелиры и электронный тахеометр, измеряющий углы, расстояния безотражательным способом практически без участия человека. Удобная вещь, но уже не суперсовременная, поясняет Александр и достает новенький тахеометр Nicon бирюзового цвета. Вот этот лучше, точнее и проще в обслуживании. На плакате по ТБ – маркшейдер с треногой-штативом. Тоже под землей основной инструмент, на него устанавливается тахеометр. Нивелиры используются для тех работ, когда требуется точность до сотых миллиметра. – Александр, вы же штурманы подземных глубин? – Не совсем. Мы специализированный отдел, поэтому у нас сфера деятельности немного другая. Если на рудниках маркшейдеры занимаются проходкой горных выработок, то у нас работы иные. Раз в год мы делаем проверку геометрии конструкций подъемных комплексов: сосудов – скипов, клетей, которые опускают в шахту людей, грузы, поднимают руду. Даем свои рекомендации службе механиков рудника, и они, соответственно, вносят корректировки, обеспечивая безопасность. Это одна часть работ. Вторая – профильные съемки проводников. С помощью наших станций профилирования стволов мы делаем поверку проводников, по которым ходят подъемные сосуды: определяем степень износа проводников и отклонения колеи. Это очень важная работа, которая прежде всего направлена на безопасность, потому что стволы – это артерии рудника. Еще мы занимаемся сдвижением горных пород, у нас под землей и на поверхности есть наблюдательные станции. – Разве этим занимается не центр геодинамической безопасности? – Мы им передаем данные, и они уже на их основе делают анализ, какие процессы сдвижения к чему могут привести. Наблюдаем также смещение реперов – скважин, в которые забурены штанги. Реперы могут двигаться вверх, могут – вниз… Мы передаем в центр геодинамической безопасности свои измерения, они уже потом это все обрабатывают и дают свои рекомендации, как и где вести проходку. Так не бывает Специалисты центра (всего их дюжина) работают по всему НПР, рассказывает Александр Бережной. Постигать нюансы профессии помогает практика. Например, он в отделе уже пять лет, до этого трудился на “Скалистом” участковым маркшейдером. Дмитрий Богомазов оказался в Норильске, приняв участие в программе “Норникеля” “Профессиональный старт”. Работает маркшейдером уже три года – после окончания Красноярского института горного дела, геологии и геотехнологий. – Дима, как осваивались на новом месте? – Я очень легко адаптируюсь к любым условиям. Первый спуск под землю? Детский сад. Единственное, что запомнилось, – меня все торопили: быстрее, быстрее, надевай ремень, затягивай, спускайся… А на самом деле – как в лифте проехаться, ничего не давит. Давит только на горизонте минус 1400 на ВС-7. Вот там я почувствовал, что дышится как-то по-другому и жарко. – Что говорят материковские знакомые по поводу таких “экскурсий” на глубину полтора километра? – Говорят: “Нет, так нельзя, так не бывает”. – Что приехал в Норильск, не жалеешь? – Нет, у меня есть знакомые, которые работают на Камчатке, в Магадане. Вот напротив сидит мой однокурсник Руслан, тоже выбравший Таймыр. Все здесь устраивает, еще нравится, что у нас отдел специальных маркшейдерских работ. Это гордо звучит. Не стыдно кому-то сказать. Некоторые думают: это что-то под юрисдикцией президента Российской Федерации (шутит). Интервью не даем. – Ввод всех новых объектов: ПЗК “Скалистого”, ВС-7 на “Таймырском” – сопровождали наши ребята, – говорит про своих молодых сотрудников Александр Бережной. – Без маркшейдеров – никуда. Работал у нас молодой сотрудник Корбан Александр. Его приглашали в командировку на Кольскую ГМК, он там делал геометрию подъемного комплекса. Там нет таких специалистов. “Штаны студента” Выпускница Норильского индустриального института, горнорабочий на маркшейдерских работах Елена Мороз рассказывает, что на практике в спецотделе была дважды, понравилось, решила прийти сюда работать. – Мне было очень интересно. Здесь большой спектр работ и на поверхности, и под землей. На просьбу рассказать какую-нибудь шахтерскую историю Елена отвечает: – У меня при первом спуске была. Я спрашивала у всех: “А как это – спуститься под землю?” Надо мной начали прикалываться: “Вот увидишь, галлюцинации всякие будут”. И когда я первый раз спустилась на “Октябрьский”, мы делали съемку, меня в какой-то момент оставили одну. Там был подъем, горнорабочие вверх ушли, а я стою с отражателем, жду, когда Руслан скажет: “Всё, я сделал съемку”. И получается: вниз уклон – никого нет, вверх – тоже, и вдруг ниоткуда появляется фонарик. Без людей. Я сразу начала думать: “Боже, галлюцинации”. По рации пытаюсь говорить, никто не отвечает, помехи какие-то. Светящийся фонарик пропадает, мне говорят: “Алена, поднимайся”. Я поднимаюсь и понимаю, что это был обычный рабочий. Потомственный маркшейдер (этой профессии посвятили жизнь отец и мама, а дед был проходчиком) Руслан Вахитов, однокурсник Димы, рассказывает шахтерскую историю из жизни папы. Когда тот проходил практику на четвертом курсе и ему поручили вести проходку (вообще студентам подобные задания не дают), в шахте не сошлись встречные забои. Потом их соединили, назвав выработку “Штаны студента”. Крепкие женщины Как правило, под землей работают мужчины. Особы женского пола здесь встречаются редко, в их числе – маркшейдеры. – Я считаю, что это более мужская работа, и женщин нужно бы поберечь, – высказывает свое мнение по данному поводу Александр Бережной, – но здесь требуется усидчивость, а этим качеством обладают именно женщины. Горнорабочая Татьяна Таран (кстати, жена известного в городе художника) отвечает на вопрос о своем знакомстве с рудниками, которое произошло 16 лет назад: – Для меня было шоком, когда я спустилась в шахту первый раз. Темно, страшно, экстремальные условия, но без помощника маркшейдеру никак. Чтобы маркшейдер что-то снял, ему нужно что-то поставить, показать, посветить, выставить рейку, установить отражатель. Мне больше нравится работать на поверхности, хотя там свои трудности: жарко, холодно, комары. Понятно, Татьяна Ивановна давным-давно освоилась в выбранном деле, так же как и другие сотрудницы отдела. – Мы крепкие, – заверяет хрупкая с виду девушка горнорабочая Настя Овчарук. За плечами Насти четыре курса нашего института, и на сегодняшний день она раздумывает над тем, стоит ли ей завершать образование. Шахтерские фонари, спасатели весом три кило, вешка, штатив (он легкий, но, когда ходишь с ним три часа в шахте, он уже не кажется таким легким, правда, нести штативы помогают маркшейдеры), отражатель – таково снаряжение горнорабочих спецотдела. – Три тонны кажется, когда в шахте, – шутят они, – а знаете, сколько приборов на подъемную машину? Только штативов бывает три-четыре. При этом ни у кого не возникает мыслей расстаться с отделом, название которого звучит гордо. Александр Бережной называет имена еще двух заслуженных работниц, ныне находящихся в отпуске. Это Галина Манькова, которая работает в отделе с 1993 года, после окончания института, передает знания молодым специалистам, и замерщик Любовь Кулешова. Мельник рядом Александр Бережной достает из своего стола тоненькую книжечку, листая ее, поясняет: – Это методическое руководство, которое написал в свое время бывший руководитель отдела Анатолий Мельник. Я с ним лично не знаком, пришел уже, когда он уехал на пенсию. Анатолий Дмитриевич – один из основоположников отдела, внес очень большой вклад именно в теоретическую базу. Разрабатывал рекомендации, производил расчеты. И вот сейчас на основании его расчетов мы построили всю свою работу. – Хорошая книжечка? – Должна использоваться на всех рудниках. Вот так: люди, трудившиеся в “Норильском никеле”, уезжают, а их дело живет. Стены комнаты, где сотрудники отдела обедают и пьют чай, украшают стенные газеты, выпущенные еще во времена Мельника. Их хранят как реликвию. – Анатолий Дмитриевич – человек творческий, – поясняет Александр Бережной, – он и сказки юморные писал, и случаи из жизни. Одна из фотографий подписана “В цитадели сионизма”. Бережной поясняет, что это значит. Лаборатория отдела называется СИ – станция измерительная, поэтому ее сотрудников в шутку прозвали сионистами. Кроме разных курьезных историй в стенгазетах можно найти вполне серьезные вещи – например, фото барабанов подъемных машин или сказочно красивых ледников где-нибудь в окрестностях Хараелашки. Сотрудники не только работают, но и отдыхают вместе, поясняет Бережной. – В отделе такой обычай: мы каждый год ходим провожать последний день лета. Идем на природу. Два Андрея Мы подходим к лаборатории отдела, где поддерживают в рабочем состоянии станции профилирования стволов. Те самые, которые определяют степень износа проводников и отклонения колеи. Приятно удивляют заливные полы в прихожей, да и общий порядок. В прошлом году сделали ремонт, заняли третье место, поясняет Александр Бережной. И знакомит с обитателями лаборатории, двумя Андреями – Пушкаревым и Колясниковым. Маркшейдер Андрей Пушкарев рассказывает о себе: родился в Томске, потом помотало: Воркута, Ямал, теперь Норильск, 69-я параллель. Работал в геологоразведке, потом на руднике. Приехал в “Норильскшахтсервис” по приглашению. Сейчас его участок занимается профильной съемкой проводников. Это гарант безопасности спуска-подъема людей. – Есть нормативы, по которым стволы проверяются на предмет безопасности, и отклонения проводников от вертикали – один из этих элементов. Мы занимаемся не обычными маркшейдерскими работами. На поверхности работа маркшейдера мало чем отличается от работы геодезиста. А на подземке – отличается кардинально. Андрея Колясникова начальник называет так: Золотые Руки нашего отдела или Слесарь с большой буквы. Второй Андрей тоже не коренной норильчанин, приехал в город в 2000 году. Долго работал в коммерческих структурах, так как прием на комбинат был закрыт. Еще в глубоком детстве Андрей Золотые Руки забил в пол уйму гвоздей, из-за чего мама порвала колготки и поставила сыну диагноз: родился с молотком в руках. Практически с рождения Андрей любит копаться в железках. Ходил в судомодельный кружок (модели выставлены в музее на его родине), имеет кучу корочек: столяра-плотника, слесаря, токаря. – У него больше маркшейдерский мозг, – говорит Андрей Колясников про Андрея Пушкарева, – у меня больше технический. Лучший подарок Станцию профилирования шахтных стволов можно увидеть на рабочем столе Андрея Колясникова. Это узкое и длинное, не очень замысловатое с виду сооружение. Две каретки цепляются на проводники и вместе с подъемным сосудом катаются по стволу. – Вы эту штуку таскаете с собой? – Она легкая, 12 килограммов. Для сравнения потрогайте ту, у стены. Она весит 68. У стены действительно стоит архаичное с виду и тяжелое, если попробовать сдвинуть его с места, устройство. Андрей Колясников между делом рассказывает, как в качестве успокоителей отвесов на два проводника при строительстве стволов использовали ведра, наполненные водой и опилками. Этот трудоемкий дедовский метод тоже ушел в прошлое. И легкая станция не последнего слова техники, выпуска 2001 года, поясняют два Андрея. Данные с датчиков переходят на блок регистратора, блок регистратора передает их в компьютер, и потом они обрабатываются уже через специализированную программу АutoCAD. Эти данные передаются в службу главного механика рудника. Частично 12-килограммовая станция была сконструирована еще в Советском Союзе, поэтому достать на нее запчасти и датчики – проблема. На вопрос, о каком новогоднем подарке мечтают сотрудники лаборатории, оба Андрея в голос отвечают: о модернизации. – Мы вышли с предложением к руководству о закупке новой, более совершенной станции, – говорит Андрей Пушкарев. – Старые сотрудники с компьютером были не очень, они больше механикой пользовались. А мы, как более молодое поколение, навели контакты, связались с Пермским политехническим институтом, где занимаются разработкой гораздо более совершенных станций с системой Bluetooth, которая не требует проводов для передачи данных. А пока Андрей Колясников на всякий случай изобретает велосипед – собирает из разных деталей самодельную станцию профилирования шахтных стволов. Мало ли что в жизни бывает, но безопасность превыше всего. |
За последние четыре года коллектив отдела обновился и помолодел 
Андрей Пушкарев и Андрей Колясников в своей лаборатории |
| 0 | Твитнуть |
