Я не патриот
Ностальгия не замучила
18 февраля 2008 года, 13:40 Текст: Ирина Острянская
|
Норильский флорист Ирина Острянская живет и работает в Швейцарии. Здесь она поняла, что мужчины из России – лучшие люди на планете. Здесь русскую женщину, которую в принципе трудно чем-нибудь удивить, удивляют швейцарские мужчины (в глазах у них – калькуляторы!), швейцарские старики (эти в 102 года чихать хотели на правила дорожного движения), швейцарское гинекологическое кресло (ну очень удобное!), развешанные везде пакетики для собак (чтобы убирать то, на что мы наступаем) и многое другое.
Часто спрашивают меня – скучаю ли я по России? Я отвечаю отрицательно. Простите меня, мне стыдно, но я не скучаю по России. Только по семье скучаю очень. Скучаю по тем моментам счастья, когда в полночь не сплю, телефон не звонит, и я могу заниматься чем-то для себя, например, читать книги или смотреть телевизор или просто ничего не делать. И в это время слышать из спальни мирное сопение детей. Или подойти к кровати и тихонько стоять и смотреть на ангельски спокойное личико дочери. Вот по этим моментам скучаю очень. А по России в целом – нет. Да, еще, конечно, друзья... Хочется посидеть на теплой кухне, попить чайку или чего-нибудь покрепче и поболтать обо всем и ни о чем. Вот по таким посиделкам скучаю. Но нет большой ностальгии по родной стране. Понимаю, что не права, но факт есть факт. Бывает, что скучаю по родному языку. Я всегда знала, как могуч и красив русский язык, но НАСКОЛЬКО могуч и красив, я поняла только теперь, вдали от Родины. Швейцарцы удивляются, что меня можно назвать Ирина, Ира, Ириша... Я с гордостью рассказываю им, что Ирина – это официально, Ира – коротко, Ирка – невежливо, а Ирочка, Иринушка, Ириша, Ирулька, Иришка, Иринка – это ласково. Не скучаю я по Родине, хотя впитала в себя с октябрятского детства, что мы должны быть патриотами своей страны. Я всегда думала, что я патриот. А оказывается, нет. Правда, всегда горжусь, когда хвалят меня как русского специалиста. И русскими врачами горжусь, которые лечили мне зубы после швейцарской дорогой клиники. И денег не взяли. Просто нашим докторам приятно утереть нос швейцарским дантистам. И водкой русской горжусь, которую любят везде. И шоколад наш не хуже швейцарского. А вообще-то, я не патриот, ну не скучаю по российским просторам. Хотя всегда с тоской думаю, почему наши поля не такие изумрудно-зеленые, а вода не такая чистая, почему у нас так много неухоженной земли... Вот такие мысли приходят в голову, когда путешествую по Швейцарии и вижу, что каждый кусочек земли, даже в горах, обихожен, а деревни у них – это богатые туристические центры, так как сохранили свою самобытность, и везде развешены пакетики, чтобы убрать за собачкой на прогулке. Вот такие мысли в голове есть, а ностальгии нет. И хочется иногда сказать, что ностальгия замучила... Но нет, не замучила. Правда, здесь я поняла окончательно, что наши мужчины – это лучшие люди на планете. И душа у русского мужика действительно широкая. И самые щедрые они, и в глазах у них нет калькулятора, как у здешних. И любят они от всего сердца, и ненавидят. И водку пьют, не разбавляя апельсиновым соком один к десяти. Даже это теперь мне кажется достоинством. Дом престарелых Есть у меня в Швейцарии подружка – мадам Лу. Ей 89 лет, но она очень энергичная и веселая. Родилась Аннет в семье виноделов. До сих пор ее родственники производят фамильное вино «молер». Мадам Лу была женой пастора, очень уважаемого человека. Она единственная в городе, кто ушел в дом престарелых по собственной воле! Время от времени мы встречаемся в кафе, пьем чай или кофе и разговариваем. Мадам Лу спрашивает: – Много работаешь? Я киваю. Она советует: – Ирина, не стоит делать сегодня работу, которую можно сделать завтра. И улыбается. Мы-то привыкли не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Может быть, с философией мадам Лу и я доживу до 90. Аннет Лу приглашает меня к себе в гости. На входе в дом престарелых – никакого контроля. На лифте поднимаемся до нужного этажа. Моя подружка показывает столовую – большой светлый зал. Вот стол, где она обычно сидит. Мадам Лу отодвигает занавеску на окне, и я вижу купол церкви, где она провела почти всю свою сознательную жизнь. Это важно для мадам Лу – сидеть именно за этим столом и смотреть на крышу кафедрального собора. По пути в комнату мадам Лу знакомит меня со всеми встречными: «Это медсестра из Франции», «Это нянечка из Португалии», «Это соседи по дому». Мы входим в небольшой салон, где сидят светлые, как одуванчики, старики. Одна из присутствующих читает вслух книгу для всех… «Это директор нашего дома…». Я знакомлюсь со всеми представленными людьми. Они пожимают мне руку и удивляются словам мадам Лу, которая сообщает, что сейчас в моем городе минус 46!!! Для них это непостижимо. Наконец мы доходим до комнаты моей подруги. Она живет одна. Каждый жилец этого дома имеет свою комнату. Здесь стоит мебель из дома мадам Лу, она привыкла к ней. Только кровать здешняя. Новый современный телевизор. Телефон. Есть электрический чайник, чтобы выпить горячего чая на досуге или с посетителями. На стенах и на полках фотографии родственников, детей, внуков. Ничего, напоминающего больницу. Я бы сказала, что дом престарелых больше похож на отель. Особенно платой. Цена проживания очень высокая. От 5000 франков в месяц, в рублях это более 100 000. Обычно платят старики самостоятельно, или это делают их родные. Если у семьи нет денег или человек одинок, тогда за него платит город. Такую же сумму. Все имеют совершенно одинаковый уход и заботу. Живут в Швейцарии долго. Мадам Лу говорит, что среди жильцов их дома есть мужчина, которому 102 года. Когда он выходит в город на прогулку, никогда не переходит улицу в разрешенном месте. Он идет там, где ему удобно. Возможно, на втором веку жизни совершенно необязательно соблюдать правила дорожного движения. |
0 | Твитнуть |