WAP
PDA
О потерпевших крушение
ТЕАТР КРУПНЫМ ПЛАНОМ
|
14 мая 2012 года, 16:59 Фото: Николай ЩИПКО Текст: Валентина ВАЧАЕВА
|
Что такое абсурд житейский, догадывается каждый. Но не все знают, что существует еще и театр абсурда. Завтра, 15 мая, на малой сцене норильской драмы состоится премьера спектакля по пьесе корифея театра абсурда, польского драматурга Славомира Мрожека.
Режиссер-постановщик спектакля “В открытом море” Тимур Файрузов заболел Мрожеком еще на третьем курсе Театрального института имени Щукина. Так совпало, что его дебютом в статусе очередного режиссера Норильского Заполярного стала постановка пьесы из разряда абсурдистских. Напомним, что лет пять наш театр обходился только главным режиссером и приглашенными постановщиками. Под занавес 71-го сезона труппа пополнилась еще двумя режиссерами. Постановщик успешной “Утиной охоты” Егор Чернышов на днях вступил в должность, которую до него занимал Анатолий Кошелев, ставший очередным режиссером. Плюс Тимур Файрузов, артист театра с 2000 года, постановщик нескольких спектаклей, идущих на сцене норильской драмы.Кого есть будем?Пьеса, выбранная Тимуром Файрузовым, написана Мрожеком в год, когда Гагарин полетел в космос, но никакого отношения к этому событию не имеет. В ней идет речь о трех потерпевших кораблекрушение мужчинах, которым нечего есть. По закону жанра они решают, кому же быть съеденным… Кроме Толстого (в спектакле Крупного), Среднего и Малого (Мелкого) в пьесе есть еще Почтальон и Лакей.По замыслу режиссера все товарищи по несчастью – музыканты оркестра. В спектакле звучит живая музыка. Артисты исполняют блюз и танго, аккомпанируя себе на шести музыкальных инструментах. На каждого приходится по два-три сразу. У Мрожека действие разворачивается на плоту. В спектакле все происходит на и вокруг фортепиано, которое в финале превращается… Во что превращается, оставим пока в секрете. Эту находку столичного сценографа Андрея Тимошенко, работавшего с Файрузовым на норильской сцене над “Оркестром “Титаник” и “Русской народной почтой”, лучше увидеть. Файрузов уверен, что Мрожек в ХХI веке актуален, как никогда, так как его драматургия направлена против сегодняшнего культа прагматизма, да и политическая составляющая пьесы, что называется, на все времена. Тут вам и свободные демократические выборы, и предвыборная кампания, и призывы Толстого к Малому пожертвовать собой, чтобы быть оцененным по достоинству… Реальность, доведенная в пьесе и на сцене до абсурда, как ни странно, совпадает с ощущениями от происходящего не только в политике, но и в жизни любого из нас. Все мы немножко Толстые, Средние и Малые… Под “Сиротское танго”Режиссер обещает веселый спектакль, для которого известный театральный композитор Ирина Белова написала музыку. В качестве текстов использована, например, знаменитая поваренная книга сталинской редакции, а для “Сиротского танго” подошел текст из самого Мрожека. Сначала Белова присылала из Москвы ноты, фонограммы. Артисты занимались с преподавателями музыки. По словам постановщика, когда Ирина приехала в Норильск, музыкальная структура спектакля была выстроена за неделю.Наглый бюрократ, диктующий свои правила, которому все равно, кто будет съеден, как характеризует Толстого/Крупного артист Степан Мамойкин, в спектакле играет на виолончели и фортепиано. – Когда работа только начиналась, я с тоской вспомнил постоянное: “Степан, иди в музыкальную школу! Степан, почему ты не играешь?!” Сейчас школа пригодилась, хотя музыкой в детстве занимался, что называется, из-под палки. Правда, без помощи Светланы Александровны Крупской с виолончелью я бы не справился, – рассказывает артист. Приспособленцу Среднему в исполнении Дениса Ганина достались роскошная гитара, труба и то же фортепиано. – На гитаре играю всю жизнь, поэтому с ней обошлось без проблем. Сложнее было с трубой. За нее отдельное спасибо Сергею Марковичу, за два месяца направившему меня в нужном направлении. Не отважусь сказать, научившему играть, – подхватывает эстафету Денис. – Легче всего мы со Степаном при помощи Елены Владимировны Рогальской отстрелялись по фортепиано. – Когда я увидел контрабас и взял первый аккорд, – смеется Николай Каверин, играющий третью жертву кораблекрушения – Малого/Мелкого, – я про себя решил, что это авантюра… Но видите – играю… Моим учителем на время стала Елена Ивановна Чаркина, а ударные я еще раньше освоил. Мой Мелкий, как все маленькие, очень любит все большое – барабаны, контрабас. Правда, только в мечтах. В реальности это ему не светит. Ему светит быть съеденным. Таких всегда съедали и будут съедать. На репетиции, согласно декларированным режиссером обязательствам, действительно было весело. Звучали блюз и танго, из фонограммы шумело море. И поначалу как-то не верилось в зловещий финал, задуманный постановщиками. Но мастерам абсурда другого не полагается… |
Постановка Мрожека сегодня не дань моде, а внутренняя потребность режиссера |
| 0 | Твитнуть |
