Сегодня практически каждый норильчанин знает, что 15 июля 2018 года исполняется 65 лет со дня присвоения Норильску статуса города. Соседняя Дудинка городом стала двумя годами раньше, в 1951-м, но в 2017-м отмечала не 66, а 350 лет… В начале юбилейного года с этим вопросом разбирались вместе с музейщиками, в том числе и бывшими, местные краеведы и журналисты, специализирующиеся на истории региона.  

Столица Таймыра счет своим годам ведет от даты строительства зимовья для сбора ясака стрельцом из Мангазеи Иваном Сорокиным. Но ведь было и зимовье Норильское, о котором писал в дневниках участник Великой Северной экспедиции Харитон Лаптев. Оно уже существовало к 1742 году. А во времена Златокипящей Мангазеи, по данным первооткрывателя норильских месторождений Николая Николаевича Урванцева, на ее литейные дворы руду для плавки привозили из Норильска: “…Там, у подножия горы, потом названной нами Рудной, выходила на поверхность пачка глинистых сланцев, пропитанных углекислыми солями меди – минералами, малахитом и азуритом. Эти сланцы в 1866 году видел еще Фридрих Богданович Шмидт во время посещения Норильска. Такие углекислые руды легко плавятся в печах самого примитивного устройства, потому их и могли добывать люди того времени. Конечно, этими-то меднокарбонатными рудами и пользовались ремесленные люди Мангазеи…” Более того, следы металлургического производства пранганасан в районе Норильска были обнаружены во время археологических раскопок на Таймыре в 1967–1974 годах экспедицией под руководством Леонида Хлобыстина. Преемник Златокипящей Один из участников музейной дискуссии на тему “Сколько лет Норильску?” кандидат биологических наук, отец-основатель заповедника “Путоранский” Владимир Ларин, по его словам, “в силу немыслимых обстоятельств был не только знаком с Леонидом Павловичем Хлобыстиным, но и удостоен его часовой индивидуальной лекции и еще с часик профессор отвечал на вопросы щенка”: – Первый раз мы летели с Нижней Таймыры в самолете Ан-2, а это пять-шесть часов в зависимости от ветра. Все прочие взрослые дрыхли, включая будущего доктора биологических наук [Леонида Александровича] Колпащикова, а я, сидя с профессором у иллюминатора, слушал чудеснейшую лекцию о землях, над которыми мы пролетали. В Норильске “любопытный щенок”, у которого загорелись глаза от информации о древних поселениях, бронзолитейных мастерских, людях с лабретками, выкатил профессору вопрос: “И тут было?” Он ответил, что в силу серьезной выигрышности ландшафта (речь идет не о Рудной со Шмидтихой, а о Норилке и Рыбной) было наверняка. Но на территории Старого города и не только давно индустриальный ландшафт, поэтому искать неолитическую стоянку на озере Долгом как-то неперспективно… Владимир Ларин напомнил собравшимся, что в музее на первом этаже экспонируется мангазейский тигель и страницы рукописи Николая Николаевича Урванцева, где “великий проводит аналогию между Златокипящей и ее прямым преемником в Арктике – Норильском”: – Тут надо бы подумать: Мангазея просуществовала 71 год, а Норильск как город отмечает 65-летие… Ни для кого не секрет, что колоссальнейший вред северным территориям в годы советской власти нанесла идеология, когда насаждалось, что жизнь на абсолютно диких, неосвоенных просторах, по которым в каменном веке бегали дикари, началась только после прихода большевиков… В зимовье ночевать… Учредители Клуба исследователей Таймыра Станислав и Лариса Стрючковы считают, что точкой отсчета для Норильска является первое письменное упоминание руководителя Ленско-Хатангского отряда Великой Северной экспедиции Харитона Лаптева о зимовье Норильском в дневнике 19 марта 1742 года: “Приехали на устье реки Норильской, по которой ехали вверх 10 верст в Норильское зимовье ночевать”. – Мы вправе предположить, что станок Норильский существовал и раньше, но документальных свидетельств этому у нас нет. Зато есть потомки тех, кто жил здесь еще в ХVIII веке, – сообщила Лариса Стрючкова и назвала фамилию долган Лаптуковых. В книге Урванцева “Открытие Норильска” упоминаются два Лаптуковых. Долганин Костя Лаптуков, сопровождавший в качестве пастуха экспедицию во время топографических съемок реки Норильской и озера Пясино в 1921–1922 годах. Интересный факт: благодаря Косте Лаптукову речка, в которой водится круглый, как валек, сиг, получила свое название. Об этой, оказавшейся новым видом, рыбе абориген рассказал Урванцеву. Так появилась не только речка Валек, но и одноименные пристань и поселок. Второй – Григорий Лаптуков – затундренный крестьянин, чья избушка располагалась на берегу реки Половинки. “Вестник” разыскал в Норильске внучку репрессированного Филимона Лаптукова, а все норильские Лаптуковы – от одного корня, и прогулялся с ней по Старому городу. Читайте материал на 3-й странице. На встрече в музее Лариса Стрючкова напомнила, что после строительства в 1862 году на стрелке рек Рыбной и Норильской деревянной часовни Николы Угодника у места появилось второе название: – До советской власти станок Норильский, он же Часовня, административно относился к Дудинскому району Туруханского края, а с 1930 года перешел в Норило-Пясинский кочевой совет, который находился там же. Никто не предлагает отменить празднование 65-летия присвоения Норильску статуса города, но нужна и дата его основания. Основания есть Начало строительства комбината – 1935 год и более поздние сроки, например присвоение в 1939-м населенному пункту Норильску статуса поселка городского типа Дудинского района, практически не обсуждались. Из советского времени участники обсуждения задержались только на дате строительства Первого дома Норильска. Старший научный сотрудник музея Александр Смирнов обратил внимание на фактор непрерывности – по его мнению, очень важный в жизни города как социального феномена: – Человек, социум, город – одно рождение, одна смерть. Если наступил перерыв – все. Город, в котором я родился, в котором жили мои родители, – это пространство, целиком и полностью сформированное в период экспедиций Урванцева. В его книгах есть много упоминаний о Часовне на реке Норилке. Но из того, что есть в этом источнике, следует, что там жила минимум одна долганская семья. Там поставил избу дудинский купец Пуссе и была рыболовецкая артель. В нашем сегодняшнем социокультурном пространстве ничего из этого не осталось, зато сохранился Первый дом, построенный экспедицией Урванцева на норильской земле в 1921 году. Предлагаю считать датой основания Норильска именно этот год. Эту точку зрения сразу же оспорил Станислав Стрючков, сообщивший, что не видит “прерывности” с 1742 года: – На стыке Рыбной и Норилки стоит станочек Норильский, и потихоньку там тлеет жизнь. Живет там одна или три семьи – это не столь важно, так как большим поселком на Пясино Урванцев называет, например, Заостровку, где обитают три семьи… Станки строили на расстоянии одного дня оленьей гоньбы – 15–20 км, чтобы можно было делать остановки. Когда Урванцев в 1921 году ставил избу в 12 км от Часовни, то там уже была промысловая изба Потанина. Владимир Ларин, поддержавший “КИТов”, подчеркнул, что  современные люди склонны психологию сегодняшнего времени проецировать на прошлое: – А тогда человек был совсем иным и иные у него были подходы. Возьмем, к примеру, Обдорск, самый северный острог в Сибири, основанный в 1595 году. Летом есть работа: и стрельцы, и воеводы – все там. Работа закончилась, зима началась, какой глупец в эту пору будет там сидеть? Все сдернули южнее: в Туруханск или другое место. Прошло много времени. Появились иные задачи, более глобальные, чем пошлину собирать, и Обдорск стал славным городом Салехардом. Приобрел свой герб. Во главе угла всегда была экономика. А с чего вы взяли, что у того, кто сидел в том же зимовье Норильское, была надобность находиться там безвыездно? Да он уезжал на оленях в Потапово и жил там счастливо и весело, а весной появлялся в зимовье с товаром... В те годы городом, станком, факторией, острогом считалось не то, что сегодня называется городом. Директор Музея Норильска Наталья Федянина, организовавшая предъюбилейную дискуссию, сообщила, что прозвучавшие версии плюс легенды и мифы в тему лягут в основу выставки, которой откроется ноябрьская “Ночь искусств – 2018” в Норильске. У будущей выставки уже есть название, как всегда оригинальное: “Сколько зим Норильску?” Клуб исследователей Таймыра, как и было обещано, на VIII Региональной открытой конференции краеведов принял резолюцию с предложением пересчитать возраст Норильска. Документ передан мэрии и городскому совету. Как знать, возможно, через четыре года мы будем отмечать еще одну круглую дату – 280-летие со дня основания Норильска.   ФАКТЫ 8 февраля 1742 года Харитон Лаптев с четырьмя матросами выехал из Туруханска. Почти месяц добирались они на собаках и оленях по замерзшему Енисею. 2 марта 1742 года прибыли в “зимовье на реке Дудиной”, здесь они в ожидании оленей прожили до 18 марта. 19 марта Лаптев посетил окрестности нынешнего города Норильска: “Приехали на устье реки Норильской, по которой ехали вверх 10 верст, в Норильское зимовье ночевать”. Эта запись в дневнике указывает на местонахождение Норильского зимовья в XVIII веке. Далее в журнале следуют записи о путешествии на оленях по озеру Пясино, по реке Пясине до зимовья Крестовского, от которого уже на собаках поехали вверх по реке Дудыпте. Харитон Лаптев подробно описывает расположение на Дудыпте нескольких “песцовых” зимовий промысловика Федора Сухова, оказавшего путешественникам большую помощь. В мае, вскоре после открытия самого северного мыса материка Евразии, штурман Семен Челюскин и руководитель Ленского отряда лейтенант Харитон Лаптев, возвращаясь в Мангазейск, остановились в зимовье Дудино, где переждали ледоход на Енисее: “…приехали в Дудино, ожидали распаления воды. 3 июня лед пронесло в Енисей”.   ЦИТАТА “В 15 км на восток от нас (от Норильска) есть река Рыбная. Вблизи ее впадения в р. Норильскую стоит старинная часовня. В часовне раньше раз в год приезжий миссионер-священник разом отправлял все требы: крестил давно родившихся, венчал уже поженившихся и отпевал похороненных. Теперь часовня пустует, но все равно это место до сих пор так и называется – Часовня”. Н.Н. Урванцев “Открытие Норильска”   ОТ РЕДАКЦИИ: Когда верстался номер, пришла печальная весть об уходе из жизни замечательного и всеми любимого Владимира Ларина. Добрейшей души человек, обладавший энциклопедическими знаниями и щедро делившийся ими с окружающими. Интеллигентный, преданный своему делу, Владимир Владимирович очень многое сделал для плато Путорана. Он очень любил наш Север.

Николай Николаевич Урванцев считал наш северный город потомком Мангазеи. В экспозиции музея хранится мангазейский тигель с застывшими каплями литья из норильских медно-никелевых руд Учредители Клуба исследователей Таймыра Лариса и Станислав Стрючковы предлагают вести отсчет возраста города с первого письменного упоминания о Норильском зимовье