В марте 1982 года капитан Эдуард ВОЙНОВ выехал в Финляндию принимать теплоход “Норильск”. Судно строилось в Турку на верфи “Вяртсиля”. Как вспоминает бывший капитан “Норильска”, теплоход уже тогда представлял собой коричневую громаду, которая возвышалась над всеми городскими строениями. Впечатление “Норильск” производил сильнейшее.

Гигант для Заполярья Слово капитану: –  Еще не было мачт, вместо иллюминаторов зияли просто отверстия в переборках. Но какое теплоход производил впечатление! Эмоции захлестывали. Таких судов у нас, да и во всем мире, еще не было. Массивный кованый штевень и широкие скулы носового подзора, казалось, уже готовы крушить лед. Надстройка, словно небоскреб, упиралась в небо. Высоченный борт (ведь судно было абсолютно порожним), как огромная стена, закрывал верфь от города. На причале суетились рабочие. Вблизи судна они казались муравьями, настолько оно было огромным. Да и совсем не маленький заводской цех рядом с судном не выглядел большим. Даже не верилось, что я буду командовать таким гигантом. И во все последующие дни это впечатление не ослабевало. Вскоре начались швартовые испытания. Они проходили вечером, иногда ночью, также в субботние и воскресные дни. Все замечания мы передавали в “Судоимпорт” (надзорный орган заказчика), как правило, за моей подписью. Надо сказать, что работники “Судоимпорта” и верфи быстро и высоко оценили профессиональную подготовку нашего экипажа. Мы всегда очень тщательно готовились к каждому циклу швартовых испытаний. Наши замечания были корректны и по существу, строго в соответствии с требованиями нормативных документов (в основном это были Правила регистра СССР, международные конвенции и спецификация на постройку судна). Ни одно замечание ни разу не было отвергнуто. Наш экипаж прослыл жестким, но справедливым и хорошо подготовленным профессионально. Доходило до скандала Конечно, сотрудники “Судоимпорта” старались показать руководству верфи, что главные – они: мол, как скажут – так и будет. Поэтому, видимо, их старались всячески ублажать поездками на турбазы, подарками и так далее. Когда была церемония крещения судна, нас даже не позвали. Тогда возмутился “крестный папа” (это был заместитель министра внешней торговли СССР Манжуло). Впрочем, мы особенно не печалились по поводу торжеств, так как чиновниками себя не считали. Но когда сотрудники “Судоимпорта” в Турку начали чуть ли не в открытую отстаивать интересы верфи в ущерб качеству, мы возмутились. Дело дошло до скандала. Вообще, для нас приемка проходила очень тяжело и стоила больших нервов. Нужно отдать должное администрации нашего пароходства, консульству СССР в Турку, генеральному директору Торгпредства СССР в Финляндии Пуго, а также представителю Минморфлота СССР Левякову (он являлся председателем госкомиссии по приемке судна) – они разобрались и поддержали нас. После этого администрация верфи стала обращать основное внимание на нас, а не на представителей местного “Судоимпорта”, согласовывая вопросы приемки судна больше с нами. Как говорится, зауважали! Верфь хотела перенести часть недоделок на период гарантийного ремонта, но это могло кончиться тем, что нам целый год пришлось бы работать с этими недоделками, а кое-что и вообще могло остаться невыполненным. Хорошо, что удалось отстоять свои требования. Многие вопросы касались безопасности и были очень серьезными. А многие могли повлечь материальные затраты на устранение в период эксплуатации судна. В Дудинку пришли спустя год Наконец наступил день подъема флага. Но тут умер Леонид Ильич Брежнев, так что мероприятие перенесли на два дня. 12 ноября 1982 года на теплоходе “Норильск” был поднят государственный флаг СССР. Торжество было скромным, через двое суток мы вышли в порт Роттердам под первую погрузку судна. Оттуда направились  в Мурманск, чтобы дальше следовать уже с грузами Норильского комбината в порт Дудинка. Но на мысе Норд Кап (самая северная точка Норвегии) у нас заклинило винт. К счастью, при развороте лопастей на передний ход. Так в аварийном состоянии мы и пришли в Мурманск. Оказалось, что шведские проектировщики не учли температурное расширение деталей 60-тонного винта, его и заклинило. На ремонт мы отправились в порт Ольборг. Поэтому в Дудинку пришли только в феврале 1983 года. Не обошлось и без ложки дегтя. На переходе в тяжелом паковом льду я, пытаясь “околоть” теплоход “Кузьма Минин”, навалил на него и помял себе верхний пояс полубака. “Кузьма” тоже получил повреждения. Эта заноза до сих пор сидит в моем сердце. А так судно зарекомендовало себя очень хорошо. В Дудинке и Норильске нас очень ждали. Мы не предвидели таких торжеств. Поистине норильский размах!  В этот день “Норильск” посетило более 600 человек. С приходом судов нашего типа началась эра уверенной зимней навигации на дудинском направлении. Торжества торжествами, а выгрузка началась сразу. Но тоже парадно: бригаде, занявшей призовое место в соцсоревновании, поручили поднять и выгрузить первый контейнер – и тоже под звуки оркестра и аплодисменты. В Дудинке было за минус 40 градусов, но никто словно не замечал. Город без окраин Через несколько дней наш экипаж пригласили в Норильск. Тогда я впервые увидел этот знаменитый город. Норильск действительно был особый. В заполярных широтах, в тундре, в условиях вечной мерзлоты был построен город с населением около 300 тысяч человек. Как норильчане говорили, город без окраин. Нам показали весь Норильск: и город, и главные предприятия, и музеи, знаменитый Дом геолога Урванцева. Мы увидели, в каких спартанских условиях жили первооткрыватели. Рассказали нам, что стоило нашему народу построить эти, столь нужные родине заводы и город. Как в условиях ГУЛАГа в предвоенные годы и во время Великой Отечественной войны работали тысячи людей, терпя лишения, жесточайший мороз и каторжные условия труда. Они выстояли, дали стране столь нужные тогда металлы. Правда, очень дорогой ценой –  многим это стоило жизни. Поселили нас в лучшей гостинице города “Норильск”, кормили в ресторанах. Словом, для нас это было сказочное, но вместе с тем очень познавательное путешествие. Теперь нужно было работать так, чтобы быть достойными называться экипажем теплохода “Норильск”. И мы старались. Со многими норильчанами познакомились, подружились и общаемся до сих пор. Мне очень повезло в жизни, что я попал на это судно, что мне довелось работать рядом со столь замечательными людьми.