“Лето –  это маленькая жизнь”, поется в любимой норильчанами песне Олега Митяева. Наше лето –  жизнь, в которой хочется успеть и отдохнуть на природе, и развлечься в городе, чтобы запастись силами и положительными эмоциями. Однако благие намерения иногда приводят к совсем не желаемому результату. Норильские медики об этом хорошо знают по опыту.
 
Сергей ЗЕНЬКОВИЧ, заведующий ортопедо-травматологическим отделением Норильской межрайонной больницы №1, советует не терять голову и уважать законы природы. Иначе самонадеянность может подвести.

– За зиму норильчане насиделись в квартирах и в теплые летние дни хотят разгуляться на природе.  Транспорта в городе и за городской чертой становится больше, водители задорнее, травмы – более энергоемкие.   По медицинским показаниям – Каждый квартал я, как заведующий отделением травматологии, отчитываюсь перед краем о количестве “автодорожек”. Этого требует федеральная стратегия безопасности дорожного движения. Ее приняли в России четыре года назад, и первое время действительно снизилось количество водителей в состоянии алкогольного опьянения и смертей, соответственно. Сейчас же некоторые опять страх потеряли и за руль садятся в нетрезвом виде. В Норильске смертность в результате ДТП составляет  от 18 до 24 случаев в год. Пострадавших могло бы быть гораздо меньше, если бы люди не забывали прописные истины: автомобиль – средство передвижения повышенной опасности. Садиться за руль, приняв спиртное, нельзя. Вы даже не представляете,  какие травмы люди получают – и сами нетрезвые водители, и пешеходы по их вине.   Выпивший лишнего человек опасен не только за рулем. Пьяная неосторожность нередко приводит к ожогам – норильчане любят жарить шашлыки за городом, к огнестрелам – в сезон охоты,  а также является причиной нанесения колотых и резаных ран. В таком состоянии люди не задумываются, что, неоправданно рискуя, можно оказаться на больничной койке и даже на операционном столе.   – Сергей Владимирович, если пострадавший попал к вам в отделение, ему обязательно делать операцию? – Травматические повреждения довольно часто требуют оперативного вмешательства. Но такое решение врач может принять только в стационаре, когда под рукой есть необходимое оборудование для проведения полноценной диагностики. В оганерской больнице кроме врачей, которые делают операции в плановом порядке, круглосуточно работают два травматолога, они принимают экстренных больных. Если необходимо, сразу же оперируют. – Больница хорошо оснащена? – Мы располагаем современным медицинским оборудованием, имеем возможность оказать помощь на достаточно высоком уровне. Но хочется иметь все самое новое. Я езжу по стране, смотрю, где какая аппаратура, какие передовые технологии применяют коллеги в крупных городах. И скажу, что квалификация наших врачей позволяет так же работать. – У вас, наверное, большое отделение? – Второе после реанимации. По факту в ортопедо-травматологическом отделении находится одна десятая часть от общего числа пациентов больницы. В мае пролечились 147 человек, в том числе 26 детей. Было выполнено 150 операций, 84 – в экстренном порядке. В отделении работает 12 врачей с немалым профессиональным стажем и опытом. Молодые травматологи, приезжающие в Норильск, предпочитают работать в травм-пункте, в стационар идти не хотят. Очевидно, они не готовы к большой ответственности, которая  лежит на врачах в больнице. Тут ведь любая наша  ошибка сразу будет видна на послеоперационном снимке, и с врача спросится. Более того, по снимку можно рассказать, как шла операция. – Наверное, прочитать это способны только очень опытные врачи.  Вы в травматологии давно работаете? – В Норильске 20 лет. Застал еще Георгия Александровича Карпушина из династии талантливых хирургов, одного из самых уважаемых в городе врачей. Интеллигент, общение с ним было и удовольствием, и пользой. Официально моим учителем в профессии был Владимир Анатольевич Широков, личность не менее масштабная. Карпушин и Широков – это два отличных по характеру человека, два разных подхода к лечению и учению, но я старался от каждого взять по максимуму. Владимир Анатольевич был не особо разговорчивым – смотри, мол, как я делаю, и учись. Но какие у него были разрезы! Конечно, это имеет значение. Разрезы – это доступ к кости, это пятьдесят процентов успеха операции. – Сейчас какие операции чаще всего делают в отделении травматологии? – Зимой больше оперируем по поводу перелома лодыжки и голени. Это самые частые сезонные травмы: скользко, людям сложно контролировать движение.  Летом бывает много переломов позвоночника. Большой процент дают случаи перелома рук, у молодежи – переломы пястных костей,  поврежденных в драке. Часть наших пациентов занимается силовыми видами спорта, которые  объективно травмоопасны. Но это другие риски. Такие пациенты несколько дней пробудут в больнице и спрашивают, когда можно вернуться к тренировкам. – Норильчане прислушиваются к рекомендациям врачей? – К сожалению, нынешнее отношение к медицине, в том числе на законодательном уровне, таково, что она считается сферой услуг. Врачи, медсестры, санитарки – все, кто  принимает участие в лечении и реабилитации больного, теперь оказывают услуги населению. По этой причине население часто приходит в поликлинику или больницу почти как в парикмахерскую: сделайте, как я хочу. Конечно, мы принимаем все возможные меры, чтобы боль исчезла, состояние здоровья пациента улучшилось. Но объяснения врача, что для этого нужны не только руки хирурга, старания медсестер, но и усилия самого пациента, часто не действуют, а иногда воспринимаются агрессивно. На днях к нам поступил мужчина с переломом первого поясничного позвонка. Я ему говорю: вам нельзя вставать. Полный покой, постельный режим. Не тут-то было! Объясняю: начнется осложнение, нарушение функции позвоночника, могут появиться постоянные боли с иррадиацией в ноги. Не верит! Конечно, я понимаю, что человеку физически и психологически трудно три недели лежать почти неподвижно, но как врач знаю, чем чревато невыполнение медицинских рекомендаций, и предупреждаю о последствиях. –  Каждую среду вы консультируете в травматологическом пункте. Много ли детей обращается туда? – Я в травмпункте бываю всего несколько часов, но мои коллеги констатируют снижение детского травматизма в связи с отъездом детей на материк. Обычный рабочий день  в “травме” –  это в среднем 20 пациентов всех возрастов. Ночью рисковая жизнь в Норильске активизируется, в эти часы к травматологам приходит основная масса посетителей. В среднем 30 человек. На выходных – около 35.   Когда резвятся дети – Бытовые травмы вам тоже приходится лечить? – Сколько угодно. Человек разделывает рыбу, в итоге оказывается на приеме у травматолога. Если рана с пересечением сухожилий – на операционном столе. Даже простая рана требует первичной хирургической обработки: пораженный участок обезболивают, рану промывают, перевязывают. По сути это маленькая операция. С наступлением лета начинается сезон техногенных бытовых травм: люди ремонтируют машины и гаражи, готовят лодки к спуску на воду, и сезон падения с высоты – в этом случае чаще травмируются дети. Например, когда прыгают с крыши гаража.  Они и зимой так резвятся, но прыгают в снег, что спасает от серьезных повреждений. Но асфальт не то же самое, что  снег, дети об этом не задумываются, и такая смелость заканчивается довольно печально. Недавно девятилетний прыгун получил перелом ключицы. Два других ребенка у нас в отделении лежат с переломом бедра. А впереди два месяца летних каникул. В прошлом году в это время детское отделение травматологии было заполнено. Сейчас маленьких пациентов, к счастью, только шесть.  И все же мне хочется обратиться к родителям с напоминанием: дети должны быть присмотрены, а их отдых – организован и продуман. Статистика прошлых лет показывает, что халатность родителей является основной причиной детского травматизма. Почти все их автотравмы и около половины ЧП дома случаются в присутствии родственников. Вот пример: шестилетняя девочка, пока родители на кухне что-то отмечали, взяла зонтик и прыгнула из окна шестого этажа: полетела, как Мэри Поппинс. Ее доставили к нам в травматологию, здесь врачи оказали оперативную помощь. Лечение прошло успешно: девочка жива. А вот свежий случай: другая маленькая девочка проглотила два магнитика, и они слиплись у нее в кишечнике. Пришлось делать операцию. На прошлой неделе к нам поступила школьница, которая, по словам мамы, гуляла с собачкой, зацепилась за поводок, упала, ударилась. Диагноз – перелом ключицы. Возможно, вы помните случай, произошедший пару лет назад, когда двое ребят пошли в тундру. Добрались до Красных камней, наверное, устали, уснули и получили переохлаждение организма. Очевидно, взрослые не объяснили им, что одним выходить в тундру опасно. И что походы даже на короткое время нужно готовить и планировать. Конечно, в травматологии нельзя сбрасывать со счета недисциплинированность самих ребят и простую случайность. И все же контроль со стороны взрослых должен быть постоянным. – В первые жаркие дни норильчане устроили что-то вроде пляжа на озере Долгом. Некоторые проводили время на загородных водоемах. Купаться пока холодно, да и вода в близлежащих озерах вряд ли настолько чистая, чтобы плавать. Но ведь все равно будут? – Практика показывает, что это так. Некоторым людям, особенно в нетрезвом виде, кажется, что они – цари природы. И можно не уважать ее законы. Но такая самонадеянность вернется бумерангом. Конечно, отдыхать у воды приятно. Мы с семьей тоже выезжаем в тундру, в сторону Хараелаха, и знаем чистый ручей почти с родниковой водой. Но! Купание в норильских водоемах, где температура воды не поднимается выше шести-восьми градусов даже в жаркие дни, – это страшный риск. Битые стекла, куски арматуры тоже опасны для купальщиков. Мы, травматологи, очень хорошо это знаем. Что касается озера Долгого, напомню жуткий 2013 год, когда здесь утонули шесть норильчан. Не хотелось бы повторения хоть одного подобного случая. К тому же озеро Долгое – технологический водоем, и купаться в нем категорически запрещено. О чем предупреждают специально выставленные вдоль берега знаки. – Сергей Владимирович, в интервью вы несколько раз повторили, что человек должен уважать законы природы. – Да, и вливаться в природу с добротой, с пиететом. Тогда и природа будет уважать нас. Как врач и как человек я считаю, что на смену русскому авосю – склонности к риску с надеждой на лучший исход – в нашу жизнь должен прийти русский прагматизм, понимание ответственности за себя и собственное здоровье. За годы практики я не встречал ни одного хирурга, который хотел бы сделать больному хуже, но, к сожалению, почти не встречал пациентов, которые понимают, что самое большое участие в их выздоровлении принимают они сами. При другом отношении трудно рассчитывать на успех.   Беседу вела Лариса ФЕДИШИНА

“Травматические повреждения довольно часто требуют оперативного вмешательства”