WAP
PDA
Люди и экспонаты
НОРИЛЬСК В ИСТОРИИ. ИСТОРИЯ В НОРИЛЬСКЕ
|
28 августа 2014 года, 15:29 Фото: Николай ЩИПКО Текст: Лариса ФЕДИШИНА
|
Как говорит Снежана Негорелова, главный хранитель Музея НПР, экспонаты – живой организм. У каждого своя история, своя жизнь в музейном собрании и свое назначение.
| Конечно, экспонаты не могут чувствовать, что оберегаемы своими хранителями, но вдруг они все же знают, что здесь им уютно? Наверняка у каждой коллекции есть свои приверженцы, Снежане Негореловой интересны собрания фотоматериалов и текстиля. Хотя не только они, но сейчас главный хранитель рассказывает о вышивках Текли Юрьевны Валюк, бывшей политзаключенной, до выхода на пенсию в 1985 году она работала на комбинате. В музее сформировался личный комплекс Валюк. Салфетки, подзоры кровати, рушники, вышитые Теклей Юрьевной за годы жизни в Норильске. Когда-то ее познакомила с музейщиками другая известная норильчанка и активистка местного общества “Мемориал” Тамара Никитична Серебрякова, работавшая председателем комитета территориального общественного самоуправления седьмого микрорайона. Как я осталась без носа В хранилище собраний изобразительного искусства и фотоматериалов, мне кажется, можно находиться часами. Здесь по-новому осознаешь, что давно живешь в этом городе, к счастью, многое и многих помнишь и знаешь. Даже обычный групповой фотопортрет, на котором золотыми буквами написано: “Металлурги – делегаты XXV съезда КПСС, Москва, 1976 год”, – вызывает столько эмоций. Потому что среди десятков лиц в центре снимка узнаешь норильчан – Бориса Михайловича Благих, лидера городской партийной организации, Бориса Ивановича Колесникова, директора Норильского комбината, Игоря Петровича Гришко, бригадира плавильщиков никелевого завода, почетного металлурга СССР. А какие есть рисунки Мотюмяку Турдагина! Графические листы, выполненные карандашом и тушью. Филигранная работа. – В сентябре мы пригласим норильчан на выставку, посвященную 75-летию со дня рождения художника, – говорит Снежана Негорелова. Отмечаю для себя: Музей НПР и Мотюмяку Турдагин – ровесники. Не могу удержаться и рассказываю Снежане Алиевне, что у меня есть картина и рисунок Турдагина. С рисунком вышла такая история. Давным-давно в гостях у Риммы Ивановны Никитиной, заведующей отделом культуры “Заполярки”, в котором я служила начинающим корреспондентом, тогда еще не великий нганасанский художник, но признанный в кругу профессиональных мастеров за своего скромный сотрудник дудинского музея Мотюмяку Турдагин захотел рисовать. Сидя в зеленом кресле возле стола Никитиной, Мотюмяку Сочуптеевич взял листик желтой бумаги – мы тогда на ней писали от руки – и принялся рисовать шариковой ручкой. Довольно скоро гость начал ворочаться в кресле, как мне показалось, даже насупился, чем сильно заинтересовал меня, сидевшую за рабочим столом напротив, и вдруг произнес: “Не могу, не получается”. Турдагин встал и отдал мне листок: на рисунке была я, только без носа. Обидно: всего-то, казалось, две линии осталось провести – и получился бы портрет. Но уже больше четверти века так и лежит мое изображение без носа. Тогда на обратной стороне листочка я написала: “Мотюмяку Турдагин. На Севастопольской”. Художник не расписался: рисунок не получился и Мотюмяку считал, что я его выброшу. Хотела, но положила в папку для бумаг и забыла о ней. Недавно, перебирая свои архивы, нашла рисунок. Ни за что не выброшу. …Пока Снежана Негорелова терпеливо выкладывала перед нами один за другим графические листы Турдагина, бережно доставая каждый из большого бумажного конверта и в него же убирая рассмотренный рисунок, я успела заметить надпись на одном из выдвижных ящиков: “Кродерс”. – Тут же хранится живопись и графика! – Именно, – как будто удивилась моему удивлению главный хранитель музея. Но живопись музыковеда, театроведа, журналиста Гунара Кродерса стала открытием не только для меня. На следующий день не удержалась и позвонила в Москву Игорю Сергеевичу Аристову, который в норильские годы близко приятельствовал с Кродерсом: “Вы знали об этих работах?” Оказалось, Гунар Робертович никогда о них не говорил. “Пейзаж с церковными куполами”, датированный 28.08.50. “Городской пейзаж с рекой, готическими соборами”, “Хутор на берегу реки. 17.08.55”, “Пейзаж в романско-готическом стиле”. Талантливый человек и в живописи оказался талантливым. Сколько еще открытий можно сделать, побывав в норильском музее. Магия места Лидия Щипко, заведующая культурно-образовательным отделом, открывала для себя и музей, и Норильск. Молодой искусствовед в заполярный город приехала к мужу в марте 2011 года, успев поработать в музеях Красноярска – в краеведческом и филиале литературного, в музее-усадьбе Василия Сурикова. – Я много гуляла по Норильску, все его памятники посмотрела, – рассказывает Лидия. – Читать стала книги, норильскую прессу, чтобы больше узнать о городе. Мне понравилась его компактность: от дома до работы можно дойти за пятнадцать минут спокойным шагом – так непривычно. Здание музея – исторический памятник, а место, говорит Лидия, для нее имеет большое значение. В современном офисном здании есть, наверное, свои плюсы, но все же не то. – Даже если просто идти по Ленинскому, наш дом невозможно не заметить. А я здесь работаю! Другие сотрудники тоже так относятся к музею. В Красноярске я работала в музее, который стоит напротив дома, где Суриков родился, понимаете? Лидию Щипко приняли научным сотрудником в отдел, которым руководила Снежана Негорелова. У нее и училась быть настоящим музейщиком. – Талантливый человек, я ходила за ней хвостиком, слушала, как Снежана Алиевна ведет экскурсии, запоминала, как встать, как себя повести. Общение с коллегами в музейном деле очень важно. Постепенно Лидия осваивала “Территорию”, следом “перебралась” в Первый дом, вооружившись знаниями, которые выработали музейщики прошлых лет. Например, Евгения Михайловна Сидорук составила контрольный текст к выставке “Территория”. Татьяна Ивановна Рычкова – к экспозиции Первого дома Норильска. А теперь у каждого музейщика, который занимается этой работой, уже есть собственные наработки и свои авторские тексты. Лидия считает, что экскурсантам важно и донести знания о Норильске, и передать образ города. – Норильск нельзя воспринимать однобоко, здесь не только холода, но и великолепная природа, сложная история. Не надо забывать о главной составляющей этой истории – это норильчане и их судьбы, которые связаны. Противоречивый и очень непростой город, – продолжает Лидия Щипко. – Не могу сказать, что уже полюбила Норильск, но мне интересно и комфортно здесь жить. Работать тоже интересно. У Лидии есть уже “свои” страницы в собрании Музея НПР. Одна из них основана на документах Елены Могалюк, кандидата педагогических наук, командира первого норильского отряда бойскаутов, в прошлом одного из комсомольских лидеров. Очень хороший комплекс материалов получился, они приняты в фонд музея, а сейчас представлены на выставке, посвященной норильской пионерии. В прошлом году удалось пополнить коллекцию фотоаппаратов: в музее появился редкий экспонат – фотоаппарат “Сокол”, подарок вдовы ветерана войны Нины Федоровны Сапожниковой. Ее муж, Владимир Спиридонович, мастер глубокого бурения строительного управления “Фундаментстрой”, этим фотоаппаратом снимал, как забивают первые сваи под фундамент здания драматического театра на Ленинском проспекте. О чем поговорить с Наташкой Сотрудниц культурно-образовательного отдела Анну Троянову и Эльвиру Нагаеву мы встретили в детском музейном центре у экспонатов выставки “Взвейтесь кострами, синие ночи!”. Девушки репетируют будущее театрализованное занятие со школьниками. Выставка, посвященная 75-летию норильской пионерии, открылась в мае и, как рассказывают научные сотрудники, имела большой успех. Окунуться в свое пионерское детство приходили ветераны и более молодые норильчане, кто помнит или знает по рассказам родителей о пионерской организации. Им даже символическое посвящение в пионеры устроили. Нынешние школьники тоже с интересом слушали истории из прошлого, рассматривали пионерскую форму с галстуком, горн, барабан и другую атрибутику, представленную в экспозиции. – Мы сами шьем галстуки, – рассказывает Эльвира Нагаева, – и наденем парадную пионерскую форму. Надеемся, ребятам будет интересно такое глубокое интерактивное погружение в тему. Эльвира работает в музее три месяца, осталась здесь после преддипломной практики в филиале Московского госуниверситета культуры и искусств. – У меня специальность – “управление персоналом”, а поскольку в Норильске непросто пройти практику, вуз предложил сделать это в музее, – говорит Эльвира. – Все, что надо по специальности, я здесь изучила, помогли сотрудники музея. Я им тоже помогала – участвовала в подготовке праздника Масленица. Очень понравилось. Наверное, девушка тоже понравилась музейщикам, потому что директор Светлана Георгиевна Слесарева, расспросив о дальнейших планах, предложила попробовать себя в музейной работе. – Я не знала, что ответить, – признается Эльвира. – После защиты дипломной работы согласилась – и не пожалела. У меня, как и у большинства людей, было ложное представление о музейной работе как о чем-то застывшем и однообразном. Теперь я знаю, что это не так. Коллегу поддерживает Анна Троянова: – Когда поработаешь здесь, поймешь, что музей – это целый мир. Каждый день привносит что-то новое, делаешь открытие для себя. Анна поступила на службу на месяц раньше Эльвиры, после окончания Ленинградского госуниверситета имени Пушкина. Специальность “связи с общественностью”, думаю, помогает девушке общаться с посетителями, хотя Анна не скрывает, что пока очень волнуется. Обе девушки учатся у старших коллег, читают специальную литературу, слушают рассказы старожилов, которые приходят в музей, словом, собирают свою историю Норильска. Это очень важно для молодого начинающего музейщика. …Первый день сентября выпадает в этом году на понедельник, когда Музей НПР обычно закрыт для посетителей. Но разве можно пропустить такой замечательный праздник, как День знаний, решил коллектив музейщиков, и приготовил норильчанам сразу два подарка – театрализованное занятие по теме экспозиции “Взвейтесь кострами…” и презентацию проекта “О чем рассказывают окаменелости”. Его автор – Лидия Щипко. Заведующая культурно-образовательным отделом часто проводит музейные занятия для ребят, начиная с детского сада, с использованием экспонатов из научно-вспомогательного – не из основного фонда, где “руками не трогать”. А чучела животных и макеты хочется именно трогать, фотографии держать в руках, чтобы рассмотреть лучше. Еще одним важным фактором Лидия называет приход в музей нового сотрудника – кандидата биологических наук Владимира Ларина. – Он начал активно работать, столько интересного рассказывал, и я поняла, что палеонтология – поле непаханое. Так личный опыт, увлеченность и общественный интерес соединились в проекте “О чем рассказывают окаменелости”. Руководство музея поддержало идею, программу представили на конкурс социальных проектов “Норильского никеля” под девизом “Nаше будущее – Nаша ответственность” и выиграли грант. Для занятий с дошкольниками от пяти лет и учениками младших классов понадобились муляжи древних животных. Это будет мамонт, овцебык и носорог, решили разработчики проекта, но, подумав, уточнили: одно из животных должно быть девочкой. Поскольку в выборе имен будущим мамонтенку и овцебычку не сомневались, это, конечно, Женя и Гришка, как их знаменитые прообразы, то решили, что девочкой будет носорожка. Ее назвали Наташкой. Музейный художник Марина Мячина сделала эскизы, а преподаватель Норильского колледжа искусств великолепная мастерица Елена Сотникова сшила чудные муляжи. Все научные сотрудники музея их уже полюбили. Хочется думать, детям муляжи тоже понравятся. К тому же с мамонтенком Женей, овцебычком Гришкой и носорожкой Наташкой можно играть. И разговаривать. Например, – доступным для детей языком – о науке палеонтологии и древних музейных экспонатах. |
Эльвира Нагаева проводит экскурсию по “Территории” 
В экспонате тоже все должно быть прекрасно, и Лидия Щипко об этом позаботилась 
Музей – это целый мир. Анне Трояновой в нем интересно |
| 0 | Твитнуть |
