Букетик в колбе
ПОД ЗНАКОМ НОРИЛЬСКА
![]() |
12 ноября 2015 года, 15:23 Текст: Ольга ЛУКАШЕВИЧ, организатор и руководитель опытно-металлургического цеха, на котором был получен первый черновой никель
|
В проекте “Простые истории”, стартовавшем к 80-летию “Норильского никеля”, о времени и о себе рассказывают норильчане, оставившие заметный след в биографии города и комбината. Для “Авторадио” и “Европы Плюс” аудиоистории озвучили заслуженные артисты России Нина Валенская, Лариса Потехина, Сергей Игольников, Сергей Ребрий и артист Андрей Ксенюк.
“ЗВ” предлагает своим читателям расширенные версии “Простых историй” как продолжение юбилейного “Хронографа”.
“ЗВ” предлагает своим читателям расширенные версии “Простых историй” как продолжение юбилейного “Хронографа”.
Ольга ЛУКАШЕВИЧ, организатор и руководитель опытно-металлургического цеха, на котором был получен первый черновой никель: – Будет несправедливо, если я не расскажу об уголовном контингенте. Они играли большую роль в работе опытно-металлургического цеха, хотя и не всегда заметную. В самом начале было с ними очень трудно. Пробовали на морозе раздеваться догола (демонстративно) с криками: “Я никогда не работал!”, “Я вор в законе, а ты хочешь, чтобы у тебя работал!”, “Карцером и Каларгоном не испугаешь – пуганые!”. Приходилось выдерживать. Говорила: “С карцером и Каларгоном мне возиться некогда. Не будешь работать – спишу. И списывала, набирала других. Обращалась я с ними так же, как и со всеми: спокойно, вежливо, не придиралась за ошибки, а просто предлагала переделать. Называла по фамилиям, а кто помоложе – по именам. Они были на всяких работах: дробильщики, подручные плавильщиков и на обжиге, помогали в столярных, слесарных, монтажных и других работах. Сначала крали, особенно приводные ремни (на подошвы, подметки резали). Тогда я сказала: “Вот, привезла запас ремней, раздаю под расписку каждой смене. В чьей смене ремни пропадут или будут испорчены – спишу ее из цеха совсем”. В конце смены они пришли и попросили разрешения хранить ремни (тех смен, которые не на работе) у меня в кабинете: мол, из кладовой все равно украдут, а с собой в барак брать нельзя. Я разрешила. С тех пор все смены аккуратно приносили ремни ко мне (под стол). По наивности я думала, что дверь в кабинет надежно запирается: ведь там сейф с платиной стоял, микроскопы и другие приборы, и вообще ничего никогда не пропадало, а ключи были только у меня. Через несколько месяцев я забыла ключи дома (и от сейфа, и от кабинета). Стою у двери и потихоньку чертыхаюсь – возвращаться в пургу не хочется. Кто-то прошел, поздоровался. Потом второй, третий. Потом прибежал Новиков Вячеслав (расконвоированный, бывший комсомольский работник): “Вам плохо? Помочь? Ребята шухер подняли, что заболели вы”. Рывком подставил стул. Объяснила ему, в чем дело. “Погодите минутку!” Молодой рабочий (из новых подсобных) поздоровался и спросил: “Разрешите открыть кабинет?” – “Сможешь открыть?!” В ответ – смешок. “Подожди! Мне скоро на совещание. Закрыть тоже сможешь?” Посмотрел на меня как мать на несмышленыша и через секунду отпер все замки. Исчез, а вместо него (как из-под земли) возникли дробильщики – за ремнями. Пока сняла полушубок – никого уже не было. Села я к столу и почувствовала себя такой глупой! Замки надежные! Ремни прячут! Карандаша не пропадало! Как же я не сообразила до сих пор, что у этих артистов-ловкачей свое понятие о чести, дружбе, уважении… Частенько я забывала (теряла в цехе) то ручку-самописку, то блокнот, то портсигар, то еще что-нибудь. И все это всегда оказывалось на моем письменном столе. Но этому я уже не удивлялась, как не удивлялась и цветам на столе – утрами, когда лето началось. Букетик в колбе, росинки на нем дрожат. Поневоле улыбнешься. |
0 | Твитнуть |