WAP
PDA
Связная и ее сорок “джиннов”
ЧЕЛОВЕК И ЕГО ДЕЛО
|
7 марта 2012 года, 9:51 Фото: Николай ЩИПКО Текст: Татьяна РЫЧКОВА
|
Заслуженный работник компании оператор плавильного цеха Вера Веденяпина проработала на комбинате 38 лет, 35 из них – на никелевом заводе.
| Конвертеры, мостовые краны, ковши и прочие атрибуты плавильного цеха никелевого завода имеют вид масштабный и с точки зрения эстетики нерафинированный. Если бы не проливающийся здесь время от времени огненный файнштейновый “дождь”, интерьеры смело можно было бы назвать серыми. Таковы и коридоры, которые ведут к цели. И вдруг свет в конце тоннеля, тишина, чистота и комфорт – рай, операторная. И она – милая, ухоженная, нарядно одетая и без противогаза. Главная ее компания – это говорящая трубка радиосвязи. В отличие от кувшина, в котором сидел один джинн, в ней “живет” много людей. Кто именно, подсказывают кнопки на большом телефоне: “главный инженер”, “главный энергетик”, “медицинский пункт”, “старший мастер рудного двора”, “секретарь ПЦ”, “столярная”, “слесари РТП”, “слесарь конвертерного”, “слесарь крановой службы”… Кнопок штук сорок. Все эти персоны бурчат в трубке, переговариваясь между собой, и выходят на связь с оператором. Звонок. – …Там еще открыто, идите. Еще один. – Простой? Пишем – 18.40. Снова звонок. – Я слушаю. Говорите. Угу… Угу… Лаборатория передала выборку шлаков, старшие плавильщики РТП-3, 4, 5, ответьте оператору! Четвертая – 33,6, третья – 33,0, пятая – 33,2… Еще много загадочных цифр, слова “Пока все”, и Вера Владимировна объясняет, при чем здесь математика. Ей звонят, она звонит Мастер смены, ориентируясь по анализам проб, отправленных в лабораторию, смотрит, что нужно добавить в процесс плавки. На металлургической кухне, так же как на обычной, чтобы продукт получился нужной кондиции, его необходимо вовремя “посолить”, “поперчить”. Не говоря уже о том, что оборудование для варки должно быть исправным. Никелевый – завод старый, и без поломок дело не обходится. Узнать информацию у одних участников процесса и передать другим – задача оператора. Она также заносит все цифры и объемы в автоматизированную компьютерную программу учета. Это, кстати, сведения конфиденциального характера. Покинуть свой пост Вера Владимировна не может ни на минуту. Вот и сидят они на смене на пару с говорящей трубкой на столе. Так и продолжается: ей звонят, она звонит. Если про снежного человека говорят, что он как бы есть и как бы его нет, то про Веру Веденяпину можно сказать, что она одновременно одна и одновременно рядом со всем цехом. На контрастах жизнь интереснее Вера Веденяпина в своей нарядной блузке не просто так, с улицы, вдруг пришла и села в это кресло. Человек со стороны не растолковал бы вам, например, что в металлургии называют галушками, и не ответил бы на вопрос, крадут ли (20-тонную!) продукцию цеха. А она – легко, потому что робу с противогазом тоже носила. – Я в ОТК двенадцать лет отработала, по всем переделам цеха ходила. Раньше было так: на площадке стоит конвертерщик, он смотрит, а мы ломиками отбираем пробы шлака, штейна. Все сами делали. – Жарко? – Опасно. Сейчас девочкам-контролерам пробы приносят конвертерщики. И потом, когда она уже сидела в чистой и уютной операторной, случалось такое, что бежали и взрывались печи, отключались электричество и вентиляция, и приходилось выбираться на улицу во мгле. Были случаи, в пургу шла с товарищами до города, потому что автобусы не ходили. Ничего не попишешь: металлургическое производство, Север, экстрим. Вот почему норильчане так любят пальмы и море. И она тоже. Бывала в Сочи, Болгарии, несколько раз в Египте, Турции и Эмиратах. Пальмы и рыбки в бирюзовой воде – отличный контраст ковшам и конвертерам. На контрастах жизнь интереснее, и после жаркого Юга и сказочного Востока можно успеть соскучиться по Северу, нерафинированному производству и, конечно, по говорящей трубке с “живущими” в ней “джиннами”. Наши джинны не хуже восточных. Что ни попроси – все сделают. |
А вокруг конвертеры, краны, ковши... |
| 0 | Твитнуть |
