Итак, 19 мая Росприроднадзор подал-таки в красноярский арбитраж четырехмиллиардный иск к «Норильскому никелю» о компенсации за ущерб, нанесенный промышленными предприятиями Заполярного филиала (в частности, медным заводом) рекам Щучья и Новая Наледная.

Битва за речку Щучью (в народе именуемой просто Щучка), судя по сумме иска и боевому настрою заместителя ведомства Олега Митволя, может стать для «Норильского никеля» тем же, чем для русских князей стала битва на реке Калке. Там, напомню, все закончилось тем, что супостаты, разгромив русских князей, положили на них доски и устроили пир на телах покоренных воинов. Конечно, представить себе заместителя Росприроднадзора г-на Митволя, закусывающего на берегу Щучки, используя в качестве подставки для стола тела менеджеров «Норильского никеля», сложно. И берега Щучки мало подходят для пикников, и в кровожадности лично Митволя есть некоторые сомнения. Но общая тенденция вполне понятна: на «Норильский никель» началась очередная экологическая атака. Непонятно только, какой цели она достигнет. Здесь следует понимать вот что. Российская экономика – сырьевая. То есть основные доходы бюджета, на которые существует государство (в том числе и Росприроднадзор), страна получает от продажи газа, нефти, цветных металлов и прочих ресурсов. Россия не единственная страна с сырьевой экономикой. Есть и другие. Это разные страны, но многое у них общее: экономические взаимоотношения, особенности принятия решений, зависимость бюджета от мировой конъюнктуры. Страны с сырьевой экономикой достаточно серьезно изучены. Их изучают хотя бы для того, чтобы знать, чего от них можно ожидать. Изучают, разумеется, страны-покупатели, приобретающие сырье. Время от времени итоги подобных исследований публикуются в отечественных СМИ. И вот на что я давно обратил внимание. «Сырьевые» страны могут быть различными по укладу, социальной структуре общества, уровню жизни и так далее. Но одно практически у всех «сырьевиков» неизменно. Щадящее по сравнению с цивилизованным миром природоохранное законодательство. Это и понятно, почему. Если какой-нибудь «Газпром» наполняет государственную казну, как вы думаете, будет ли действовать жесткий экологический закон, способный сильно наказать «Газпром»? Если такой закон и будет написан, кто в результате его применения потеряет больше – корпорация или бюджет? Если бы «Газпром», «Норильский никель» и все десять крупнейших российских «голубых фишек» суммарно наполняли бы бюджет процентов на десять (в Америке и Германии десять тамошних крупнейших компаний «отвечают» соответственно за восемь и семь процентов доходной части бюджета), то и разговор был бы другой. Но мы пока имеем, что имеем. Росприроднадзор, конечно, прав. И экологическая ситуация в Норильске далека от идеальной. А состояние отдельно взятой реки Щучьей и вовсе таково, что ей давно пора дать другое название, менее благозвучное, но более точно описывающее то, что там течет. Могло ли быть иначе? Медный завод сбрасывает свои промышленные стоки в Щучью уже более полувека. Это началось еще до того, как Митволь появился на свет. Возможно ли это прекратить? Возможно. Если построить рядом другой завод, с совершенно другой технологией и системами очистки стоков. Но подобного строительства, насколько я знаю, в стратегии развития компании не предусмотрено. А что тогда делать? Ситуацию на самом деле легко довести до тупика. Загрязнение – проверка – многомиллиардный штраф – снимают директора (например). И… все остается как было. Потом цикл повторяется. А штраф по иску Росприроднадзора – это очень немалые деньги. На эти деньги весь Норильск содержит инфраструктуру в течение четырех месяцев. Но и в то, что штрафами возможно изменить ситуацию, тоже мало кто верит. Штрафы могут быть все круче и круче, меры могут быть все репрессивнее и репрессивнее. Вплоть до закрытия завода. Рабочие остаются без работы, город – без бюджета. Единственные, кто будет рад такому варианту, – обитатели речки Щучки. Это только в мультике доблестный крокодил Гена заткнул хвостом трубу завода-загрязнителя – и вода в реке сразу посветлела. В реальности речь может идти только о последовательных, постепенных, рассчитанных на десятилетия экологических мероприятиях. Штрафы ситуацию не улучшат и не изменят. А скандальные иски, арбитражные суды, пиар отдельных экологических чиновников – уж тем более. Поскольку Россия еще долго останется страной с сырьевой экономикой и – как следствие – плохой экологией.