На празднование 70-летнего юбилея никелевого завода приехало много гостей. В том числе один из бывших руководителей предприятия Владимир Степанов. Водя своего бывшего начальника по цеху электролиза никеля, нынешний руководитель ЦЭН Игорь Рябушкин с удовлетворением отмечал, как поражается Степанов произошедшим за годы переменам. И немудрено. Взять хотя бы численность работников, которая с 1364 человек (эту цифру бывший начальник ЦЭН помнит до сих пор) уменьшилась до 860 работников. При том что объемы производства остались примерно те же.

– Производительность труда – благодаря внедрению нового оборудования – значительно увеличилась, – объясняет Игорь Рябушкин. – А потом… Вы видите, какая сейчас хорошая обстановка в цехе? Ведь еще до середины 90-х годов находиться здесь было невозможно! Концентрация гидроаэрозоля никеля в воздухе составляла 200–400 ПДК, и так почти каждый день. А сегодня – 3–4 ПДК. Изменения за последние годы на предприятии очень существенные! Выбор на всю жизнь Для руководителя ЦЭН Игоря Рябушкина, отметившего накануне празднования юбилея завода собственную круглую дату – 60 лет, случившиеся перемены тем и интересны, что все они происходили на его глазах, есть с чем сравнивать. На никелевом он работает – шутка ли! – почти четыре десятка лет. И хорошо помнит, как все для него начиналось. В Норильск бывший выпускник Северо-Кавказского горно-металлургического института приехал вместе с женой, выпускницей этого же вуза,15 сентября 1974 года. Первые впечатления у семейной пары были отнюдь не радужные. В Алыкеле шел снег с дождем. Впереди – неизвестность. – Электричка из аэропорта останавливалась как раз напротив магазина “Сияние”… – вспоминает Игорь Рябушкин. – Вышли. Куда идти – не знаем. Город какой-то мрачный. Газ… Транзитное общежитие. Отдел кадров комбината. Серые, неприглядные бараки в Старом городе поражали воображение материковских жителей, привыкших к краскам и зелени. Хотя в отделе кадров молодых выпускников вуза встретили очень приветливо. Специалисты везде были нужны. На выбор Игорю, дипломированному инженеру-металлургу, предложили медный завод либо никелевый. Людмила, окончившая институт по специальности “инженер по автоматизации металлургического производства”, могла пойти либо в ГМОИЦ, либо в институт “Норильскпроект”. Оба они не предполагали тогда, что делают выбор на всю свою жизнь. Он, почти не раздумывая, выбрал никелевый. Она – “Норильскпроект”. – Уже в отделе кадров никелевого завода мне предложили пойти либо в хлорно-кобальтовый цех, либо в обжиговый. И как-то совершенно случайно я попал в ЦЭН, – продолжает Игорь Рябушкин. – За десять дней прошел медкомиссию, а 26 сентября уже вышел на работу. Сегодня все совсем не так Начать свою карьеру, имея на руках диплом о высшем образовании, с рабочей специальности в те годы было делом обыденным – откуда у молодого парня производственный опыт? – Я попал в смену Гизатуллара Мухаметшина, – рассказывает Игорь Рябушкин. – Тогда в цехе электролиза никеля существовало негласное разделение: условно называемая “татарская” смена (куда как раз попал я), “азербайджанская”, руководителем которой был Владимир Иванович Овсянников, и “украинская” под началом Галины Павловны Лесник. Считалось (и, к слову, не зря), что в среде своих соотечественников новому человеку будет легче адаптироваться на сложном производстве. Через полгода Рябушкина поставили руководить шламовым звеном. – Хорошо помню свою первую смену, – рассказывает он. – Задачки были организационные небольшие, но тем не менее… В течение последующих месяцев меня ставили и.о. бригадира, пробовали на разных переделах стажером… А спустя год работы на никелевом я получил пятый разряд и стал бригадиром комплексной бригады. Основная задача была – отгрузка шламового продукта в металлургический цех и прием анодов. Нужно было взвешивать, учитывать, распределять продукцию между бригадами. Так постепенно меня довели до понимания и умения организовывать работу смены. Это сегодня на смену в ЦЭН выходит 64 человека, а тогда людей было почти в два раза больше – 120. Не случайно Игорь Рябушкин, вспоминая о том этапе своей жизни, добавляет: приходилось очень непросто. – Сегодня многое модернизировано и автоматизировано. Я, к примеру, сейчас могу, сидя у себя в кабинете, видеть, как работают различные переделы цеха, видеть склад готовой продукции, проходные… В прежние годы, конечно, такого контроля за производством не было. Приезжала машина на склад готовой продукции – надо было бежать ее встречать, показывать, куда ехать. Сбои в производстве, конечно, бывали часто. Сегодня все совсем не так. Какой из тебя начальник? В трудовой книжке почетного металлурга России Игоря Рябушкина только одна запись: “никелевый завод”. Но неужели за столько лет у него никогда не было мысли попробовать себя на другом предприятии? Наверняка ведь звали… – Что значит попробовать? – удивляется такой постановке вопроса Игорь Рябушкин. – Метания – это не для меня. Да в те годы никто особо не спрашивал, чего ты хочешь. Ставились определенные задачи, и их надо было выполнять. И я сам сейчас поступаю так же. Вижу, кого надо готовить, что не хватает у человека в плане опыта и знаний. И ставлю перед работником конкретную задачу. Вот недавно у нас были кадровые перестановки. Начальником гидрометаллургического участка стал мастер электролизного Евгений Паршинцев, а Максима Педанова, много лет отработавшего в ГМУ, назначили начальником электролизного участка. Никто по большому счету не спрашивает: хочешь ли ты? Люди понимают: это для их же пользы. Ведь именно таким образом можно получить представление о специфике всего производства. Именно таким образом специалист растет. Время и опыт свое дело сделают. В свое время, кстати, со мной точно так же поступили, – добавляет начальник ЦЭН. – Я одиннадцать лет отработал старшим мастером электролизного участка, а потом был назначен начальником гидрометаллургического участка. – Однако сегодня не все молодые люди, только что получившие диплом, способны понять эту логику. Некоторые хотят прийти на производство и сразу руководить… – Так ведь и мы в свое время хотели! – и не думает скрывать Игорь Рябушкин. – И я молодым думал: когда же меня наконец начальником поставят? Я что, для этого получал высшее образование? Другое дело, что со временем начинаешь понимать: ничего хорошего из этого не выйдет. Помню, как тогдашний начальник ЦЭН Владимир Степанов объяснял одному из молодых специалистов: “Ты специфику производства не знаешь, организовывать труд не умеешь. Какой из тебя сейчас начальник?” Я хорошо запомнил его слова. И был согласен с ним: надо пройти всю цепочку и тогда уже думать о карьере. Ну не учат в институте, как необходимо общаться с рабочими! Путь надо проходить, как говорится, от сохи. И тогда по твоей вине меньше будет допущено ошибок, ущерба будет меньше на производстве, люди не будут страдать. Династии – это хорошо Именно по такому сценарию развивалась карьера обоих сыновей Игоря Рябушкина. Как и отец, они связали свою жизнь с никелевым заводом. Как и отец, начинали с азов. Старший сын, Максим, начав в свое время с рабочей специальности аппаратчика-гидрометаллурга в цехе электролиза никеля, занимает сегодня должность главного инженера предприятия. Младший, Антон, работает в ЦЭН никелевого завода. По сути, проходит тот же путь, что когда-то отец: рабочий-аппаратчик, мастер, старший мастер цеха… – Это необходимо для того, чтобы получить представление о специфике всего производства, знать организацию труда, документацию. Без этого нельзя, – убежден глава семейной династии. – Так получилось, что сыновья с детства были в этой атмосфере. На никелевый завод я приводил мальчишек где-то с четвертого класса. Рассказывал им о профессии. Плюсы, минусы… Производство ни для одного, ни для второго не было чужим. Им все это было интересно. Но, если бы они решили выбрать что-то другое, я бы настаивать не стал, – добавляет начальник ЦЭН.   Семейные династии на никелевом, в том числе в цехе электролиза никеля,  не редкость. И это хорошо. Игорь Рябушкин уверен: производство от этого только выигрывает. – У меня в цехе их много: семья Вахониных, Фегеров, Ходоривских, Паршинцевых… – перечисляет он. – Я всегда шел навстречу работникам, чьи дети хотели устроиться к нам на работу. В те же 90-е, если вы помните, на комбинате убирали неэффективные рабочие места. А куда было идти детям? Помогали отцам-матерям, которые у нас работали. Опять же, есть такое понятие, как поведенческие риски. Ты знаешь родителей, соответственно, можешь прогнозировать, как поведет себя в той или иной ситуации сын или дочь работника. Поэтому стараешься подобрать людей, которые не только смогут выполнять эту непростую работу, но и не подведут тебя. А люди по большому счету в ЦЭН всегда работали хорошие. Семья основное вкладывает в своих детей. Кому, как не Рябушкину, об этом знать. Сыновья постоянно обсуждают с ним насущные вопросы завода. – Бывает, ругаемся. А как без этого? – улыбается Игорь Рябушкин. – Конечно, дома мы стараемся не общаться на производственные темы. Хотя всякие ситуации бывают… Не так давно, к примеру, специалисты “Норильскпроекта”, в том числе моя супруга, проектировали установку по затарке гранулированного никеля в “Биг бэги” – мешки, которые предлагалось использовать вместо металлических контейнеров, не устраивавших наших потребителей. Антон работал тогда на участке готовой продукции, занимался в том числе внедрением на производстве этой упаковки. И задавал маме бесконечные вопросы по поводу нововведения: почему это так? А это? Получилось очень интересно. Вся жизнь в Норильске Игорь Рябушкин сделал в своей жизни все, что должен сделать мужчина. Построил дом (в городе Азове Ростовской области). Сад посадил. Достойных сыновей вырастил. Однако по-прежнему связывает свою жизнь с Норильском. – Что для меня значит этот город? Это вся моя жизнь, – признается начальник ЦЭН. Задумывается на секунду, а потом продолжает: – Обычная жизнь человека. Не грустная. Мне до сих пор еще интересно на работу ходить. В тундру ездить, друзей встречать… На материке я любил по горам ходить. Участвовал в туристических слетах. А в Норильск приехал – увлекся охотой, рыбалкой. Лодка, снегоход… В свое время у меня было два замечательных бригадира – Георгий Дмитриевич Балаганский, кавалер орденов Трудового Красного Знамени и Дружбы народов, и Михаил Андреевич Архипов. Обоим сейчас уже за 80 лет, мы до сих пор переписываемся. Они были заядлыми рыбаками. И меня втянули в это дело. Охотничьих трофеев у Рябушкина не так много. Две-три утки, пара зайцев, олень… Но разве это главное? Бесконечная искрящаяся гладь озера… Дымок костра… Запах ароматной ухи… Красноватый диск солнца, повисший между горами… Вот ради чего стоит выезжать! Тундру Игорь Рябушкин полюбил всей душой. Вместе с ним постоянно выезжала на природу и Людмила. Ради этого супругу пришлось даже купить ей снегоход. – Особенно нам нравилось устраивать походы на майские праздники. Уезжали компанией дней на пять-шесть, – вспоминает Игорь Рябушкин. – Здесь красиво! Такого на материке нет. Будет как в Сочи Каким видит будущее никелевого завода начальник ЦЭН? Соглашаясь с тем, что технологические процессы в аглоцехе, обжиговом, плавильном цехе довольно тяжелые, а производство вредное, Игорь Рябушкин ни на секунду не сомневается: изменения к лучшему не за горами. За примером начальник ЦЭН обращается к опыту западных коллег. – Я был в Харьявалта (Финляндия) и видел, как на заводе из нашего файнштейна без привычной цепочки с обжигом получают отличный катодный металл. Вернувшись оттуда, я рассказывал коллегам и рабочим в цеху, что на всем таком же производстве, как у нас, у финнов работает от силы 40 человек. Людей на смене я почти не видел. Ну, может, три-четыре человека... Такой у них уровень автоматизации. Хотя ванны там точно такие же, как у нас. Катоды тоже. Просто у них по-другому организована работа. И мы к этому придем, –убежден Игорь Рябушкин. – Концепция, принятая “Норильским никелем”, предусматривает развитие таких технологий здесь, у нас. Другой вопрос – где это будет происходить: на никелевом заводе или на “Надежде”? В любом случае проектная проработка покажет, где это будет целесообразно. – А можете вы себе представить, что спустя много лет приедете на юбилей родного завода и поразитесь переменам, ну вот как недавно Владимир Степанов? – Это было бы здорово! – в момент оживляется начальник ЦЭН. – Хотелось бы увидеть, что здесь, в Норильске, такое производство – экологически чистое, автоматизированное… Недавно генеральный директор “Норильского никеля” Владимир Стржалковский, выступая на корпоративном форуме, заявил, что через несколько лет воздух в Норильске будет как в Сочи. Верю. Будет. Потому что многое сейчас для этого делается.

Цех электролиза никеля сегодня. Каким будет завтра?