До 39 лет уроженец Белоруссии Иван ДИКУН даже не подозревал, что когда-нибудь будет работать под землей. И уж тем более не мог предположить, что его жена и сын вслед за ним придут на рудник, а он сам станет основателем горняцкой династии на “Кайерканском”.

В маленьком зеленом Слуцке, что недалеко от Минска, горных предприятий нет. За рекой Случь на живописной равнине раскинулись березовые, еловые и сосновые леса. Жить бы, как говорится, в таком климате и жить. Однако в трудные 90-е Ивану Дикуну пришлось сделать выбор. – Уровень жизни в Белоруссии в те годы оставлял желать лучшего, а тут родственники жены начали нас звать в Норильск, – рассказывает горняк. – Что такое работа на Севере, я знал – пару лет до того работал в Новом Уренгое. Поэтому ехать или не ехать в Норильск, долго не раздумывал. Иван решил сначала найти работу, обустроиться на новом месте и только после этого перевозить семью. – В первое время я работал в “Норильскбыте”, – вспоминает мужчина. – Знаете, подсказать некому было… Можно было ведь и сразу пойти на рудник. Но я не догадался… Это уже потом, пожив в Норильске, понял, что рудник – хорошая возможность обеспечить семью. У меня же двое детей. Их кормить, учить надо. А горняки зарабатывают хорошо. И на пенсию раньше выходят. В общем, когда мне представилась возможность устроиться на “Ангидрит”, я решил ее не упускать. Хотя мне к тому времени было уже 39 лет. И под землей я никогда не работал. Иван не скрывает: о том, что стал машинистом погрузочно-доставочной машины, сожалений у него не было никогда. Наоборот, появилась уверенность, стабильность в жизни. К тому же освоился он в профессии довольно быстро. – Я с 18 лет кручу баранку, – объясняет горняк. – Моя специальность – автокрановщик. До армии я работал на МАЗах, КрАЗах… И после дембеля еще шесть лет. Так что техника для меня дело привычное. Ну а то, что под землю пришлось спускаться… Знаете, человек ко всему привыкает. Тем более что у нас рудник по сравнению с талнахскими довольно неглубокий. Мы работаем на отметке не более ста метров. Машинисты бывают разные Через восемь месяцев вслед за Иваном в Норильск перебралась вся семья. Старшему сыну Игорю на тот момент было одиннадцать, младшей дочери Инне – пять лет. Поначалу жилье приходилось снимать, потом от “Норильскбыта” Дикунам дали двухкомнатную хрущевку, которую за эти годы так и не стали “расширять”. В небольшой уютной квартирке до сих пор любят собираться оба поколения семьи. Именно здесь и ведем наш разговор о горняцкой династии. – Вы с Игорем оба машинисты ПДМ. И работаете вместе? Дикун-старший качает головой. – Специфика работы у нас с сыном разная. Я в забойной группе. Моя бригада производит отгрузку горной массы на конвейерную ленту, потом ее ссыпают в специальный бункер. А уже оттуда ангидрит вывозят на поверхностный склад автосамосвалами, – в двух словах пытается объяснить суть своей работы Иван. – Где применяется ангидрит? При производстве цемента. Его используют как компонент закладочной смеси на талнахских рудниках. Видели, сколько цементовозов идет каждый день в сторону Правобережья? В отличие от отца Дикун-младший числится на участке содержания транспорта и движения самоходного дизельного оборудования, или, попросту говоря, является машинистом ПДМ дорожной службы. – Два месяца мы работаем на руднике “Известняков”, после чего переходим на шахту “Ангидрит”, – объясняет Игорь. – Как показывает практика, через два месяца обычно подземные дороги, по которым ездит тяжелая техника, снова нужно приводить в порядок. Поэтому мы здесь выполнили ремонт – переходим на другое предприятие. И так постоянно. Игорь устроился на рудник, когда ему было 22 года, по настоянию отца. А до того парень успел поработать в коммерции. И даже поступал в техникум на механика. Но учиться не стал. – Вы представляете себе, что значит для водителя в третьем поколении расписать в теории, из чего состоит карбюратор? Да мне проще его руками собрать! – смеется Игорь. – С чего начинали свою карьеру на руднике? – Устроился горнорабочим, полтора года проработал на конвейере. Почти все через это проходят… Потом стал горнорабочим очистного забоя, ГРОЗом. Еще через некоторое время перевелся машинистом подземной самоходной машины, окончив курсы подготовки и получив сначала четвертый, а потом пятый разряд по этой специальности, – перечисляет Игорь. – А с прошлого года, когда был создан участок содержания транспорта и движения СДО, работаю там. Получил корочки машиниста ПДМ самого высокого, шестого разряда. Со снабжением всё в порядке Разговоров на тему производства дома при всем желании не избежать. Другое дело, что Игорь давно уже живет отдельно от родителей. А Иван, работающий посменно, не видится иногда с супругой целыми днями. – Я почему еще поговорить люблю? – полушутя-полусерьезно объясняет словоохотливый Иван. – Ты спускаешься на всю смену под землю. В машине, кроме тебя, нет никого… Как солдат на посту. А с годами, наверное, все это усугубляется. Избитое норильское выражение о том, что ехали на Север “на три года”, чтобы подзаработать, Римма и Иван Дикуны воспринимают со смехом. “Три года” у них, как и у многих других, растянулись не на один десяток лет. А за это время и город, и предприятие, где сейчас работают, стали для них родными. С 2008 года Римма Дикун также трудится на “Кайерканском”. – Сначала устроилась на склад СДО комплектовщиком изделий и инструмента, а теперь я специалист по материально-производственным запасам управления рудника, – объясняет хозяйка дома. Моя собеседница рассказывает о том, как за последнее время на предприятиях изменилась ситуация с поставкой средств индивидуальной защиты. Ей, как никому, есть с чем сравнивать: – Сейчас все всегда хорошо со снабжением. Если нужного размера одежды или обуви нет – созваниваемся с другими предприятиями, привозим СИЗы и одеваем человека. А раньше ведь как было? Какой размер на складе есть – тот и выдают, неважно, впору он человеку или нет. – В шахте сегодня в плане соблюдения техники безопасности тоже все очень строго, – в свою очередь высказывается Иван. – Не дай бог работника поймают в состоянии опьянения. Я считаю, это правильно. Раньше ограждения возле конвейера не было, теперь есть. Разве это плохо? – Это же все делается ради безопасности людей, – поддерживает мужа Римма Сергеевна. Курс молодого бойца В прошлом году супруги Дикуны отметили 30-летие совместной жизни. Глядя на эту дружную семью, трудно удержаться от вопроса зачинателю горняцкой династии: – Где вы познакомились с будущей супругой? – В автобусе, – отвечает Иван. – Нет, не в автобусе… – не соглашается Римма Сергеевна, – а на вечере встречи выпускников, в школе. Семейные воспоминания уводят Дикунов в то время, когда никто еще не знал, что такое сотовые телефоны, компьютеры и Интернет. Когда люди писали друг другу настоящие письма, а поводом для знакомства мог послужить случайный взгляд хорошенькой девушки в общественном транспорте. – Я каждый день ездил на одном и том же маршруте на работу, – рассказывает Иван. – Римму приметил сразу, но подойти не решался. А потом, так получилось, в нашей школе проходил день выпускников. Я играл на гитаре в инструментальном ансамбле. И вдруг вижу – Римма. Она тоже в нашей школе училась, только на несколько параллелей младше меня. Ну, я гитару бросил и пригласил ее на танец. – Так вы, значит, еще и на гитаре играете? – И довольно неплохо, – замечает хозяйка дома. – Гитара у нас всегда дома была. – Ухаживал я восемь месяцев за Риммой, потом мы поженились, – продолжает Иван. – Уехали сразу в другой город, чтобы не зависеть от родителей. Слушайте, дети! – обращается он к хохочущей молодежи. – Родители мои и Риммы простые люди. Отцы наши – трактористы, мамы – доярки. Что такое деревенская жизнь, мы знали не понаслышке. Поэтому и решили уехать в город. – А сейчас не тянет в деревню? – вопрос Дикуну-старшему. – Тянет, – не собирается отрицать Иван. – Детей на ноги мы подняли, они уже самостоятельные. Теперь все чаще мысли о том, чтобы уезжать… Да и родители наши совсем старенькие. Я на пенсии уже четыре года, а Римме год остался. Так что я жду жену. А там, наверное, придется уступать место молодым. Разговор наш снова плавно перетекает на “Кайерканский”. – Молодежь на рудник идет охотно? – Идет, но и увольняется чаще… – вздыхает Иван. – Нынешнее поколение с нашим не сравнить – им хочется все и сразу. При том что опыта как такового у молодых нет. У нас ведь Игорь тоже недавно шестой разряд получил. А до этого пришлось почти восемь лет поработать под землей. Жизнь так устроена… Прежде чем какие-то блага получить, нужно узнать свою работу. Курс молодого бойца – он же везде есть. Что в шахте, что в армии. А молодежь, к сожалению, не всегда это понимает. – А где вы служили? – В Германии. Вторая танковая армия, Ракетные войска. Знаете, я тогда увидел другой мир. Жвачка, джинсы в свободной продаже… Продукты в магазине в красивых упаковках. В 80-е годы в СССР ничего ведь этого не было и в помине. Сегодняшнюю молодежь всем этим уже не удивишь. В жизни сейчас полно полунужных-полуненужных вещей, но появился дефицит на главное – ответственности у молодежи не хватает. Чья техника лучше Ответственность – это то, что всегда хотели видеть в своем взрослом сыне Иван и Римма. И потому изо всех сил старались дать парню правильный душевный настрой на всю жизнь. Воспитывали Игоря строго. – И правильно делали, – педагогически верно замечает Дикун-младший. – До 24 лет я даже закурить перед отцом стеснялся. – Как и любые родители, мы очень боялись, чтобы наш сын-подросток в плохую компанию не попал, – признается Иван. – А сегодня я очень доволен, что Игорь работает со мной. Бывают такие ситуации по работе, когда мне нужна его помощь. К примеру, нужно колдобину на дороге подсыпать или бугор зачистить… Сын все сделает. Так что, с одной стороны, работать легче. А с другой – мне приятно осознавать, что у Игоря хорошая мужская профессия, что он может сам себе на жизнь заработать. Что он, в конце концов, независим от отца. И мне за него не стыдно. Младшая дочь супругов, Инна, работает в ЖЭУ паспортистом. Ее муж Дмитрий, ныне сотрудник городской антенной службы, также подумывает о том, чтобы устроиться на рудник. А это значит, что горняцкая династия Дикунов вырастет. – Мы подумали, что было бы неплохо, если бы мы все, мужчины, работали на одном предприятии. Помогли бы Дмитрию освоиться в профессии, подсказали бы, где что надо, – объясняет Игорь. В том, что парень быстро войдет в рабочую колею, отец с сыном не сомневаются. – Молодежи сейчас в какой-то степени проще, чем нам, – рассуждает Дикун-старший. – Все процессы на руднике механизированы, техника усовершенствованная. Ручниками почти никто не пользуется. Не представляю, как раньше ими работали. Я пробовал – тяжело… А сегодня век современных технологий. На нашем руднике сделали обучающий полигон. В России ему аналогов нет. Поэтому к нам не только норильчане – даже из других регионов, к примеру из Кемеровской области, приезжают. Люди не только теорию изучают, но и могут на практике все попробовать. А это значит, что у них будут уже совсем другие представления о работе. – Я помню еще, как сам учился… – охотно поддерживает тему Игорь. – Старая погрузочно-доставочная машина с рулевым управлением. Мне надо набрать руду в ковш, а техника неправильно стоит… Как подрулить? С другой стороны, как-то все справлялись. Сегодня, конечно, намного проще. Вся техника управляется джойстиками. На ней я выполняю любую работу – хоть погрузку, хоть зачистку трассы… Недавно моя машина встала на ремонт, и мне пришлось сесть на старую ПДМ. Как же я с ней намучился! Вместо нескольких минут пришлось потратить на операцию часа полтора. Иван Дикун пытается вспомнить, когда на рудник впервые пришла импортная техника. В 1999-м? Раньше? – После этих машин за руль МоАЗов или БелАзов никто садиться не хотел. А сейчас они уже все списаны, в основном все перешли на “Катерпиллары”. Проигрывает белорусская техника. И по основным характеристикам, и по сервису. В импортных машинах и кондиционер есть, и кабина во всех отношениях более современная. – А как же чувство патриотизма? – задаю белорусу по национальности провокационный вопрос. – А вы когда-нибудь видели мэра российского города, который бы ездил на отечественной “Ладе”? – тут же парирует горняк. – Качество такое, что поделаешь… Ну не может догнать наш автопром заграницу. Зато нашими белорусскими тракторами можно гордиться. Счастливы вместе Разговор у мужчин так или иначе крутится вокруг техники. И даже отдых без нее семье сложно представить. Дикуны любят отдыхать, как они говорят, дикарями. К примеру, сесть на машину – и покатить на море в Крым. А если теплое время года захватывают в Норильске, то отправляются с друзьями в тундру. Жарят шашлык или сало на костерке. Вкуснее этого, да еще на свежем воздухе, говорят супруги, ничего нет. Зимой об этом времени года семейству напоминают многочисленные баночки с грибами и маринованными овощами, которые хозяйка дома готовит так, что пальчики оближешь. Свободное время супруги всегда стараются проводить вместе. Отпуск для Ивана не отпуск, если рядом не будет Риммы. – Вот сейчас мы вместе улетаем, – сокрушается горняк. – Но Римма поедет в Белоруссию к больной маме, за которой нужен уход, а у меня путевка в “Заполярье”. Предлагали путевку в Болгарию, но я отказался – не хочу ехать без Риммы. С годами друг к другу прикипаешь, тяжело расставаться… – Иван полтора года не был в отпуске, нужно подлечиться, – объясняет супруга. – На 80-летие комбината вы в Норильске будете? – Римма и Игорь точно здесь будут, – кивает головой Иван. – Да и я, скорее всего, из отпуска к тому времени вернусь. Для всей нашей семьи это большой праздник.

Отцу есть кому передавать опыт Римма Дикун провожает на смену Игоря Иван вместе с дочерью Инной