По гамбургскому счету
НОРИЛЬСКИЙ ХРОНОГРАФ
![]() |
9 июля 2015 года, 16:28 Текст: Валентина ВАЧАЕВА
|
За восемь десятилетий истории Норильска забылось немало достойных имен и событий, а менее достойные – на слуху и на виду. Хотелось бы – по гамбургскому счету. Напомним, что эта идиома означает подлинную систему ценностей, свободную от обстоятельств и корыстных интересов. Выражение пошло от Виктора Шкловского, в свое время рассказавшего о цирковых борцах, обычно определявших победителя схватки заранее, по договоренности. Но раз в год они сходились в Гамбурге, чтобы без публики и работодателей в честной борьбе выяснить, кто же из них сильнее на самом деле.
Большая руда 9 июля 1960 года к склону горы Отдельной для изучения участка и выбора места для скважины были отправлены старший геолог геологического отдела Виктор Кравцов, участковый геолог Южно-Пясинской партии Василий Нестеровский и младший геолог этой же партии Юрий Кузнецов, обнаружившие коренной выход габбро-диабазовой интрузии. Как вспоминал Виктор Кравцов, план, в который входил этот маршрут, обсуждался с исполняющим обязанности главного геолога вместо Владимира Егорова – Георгием Масловым. – Талнахской партией было пробурено пять мелких скважин, но из-за малой мощности бурового станка работы были переданы Южно-Пясинской партии. К июлю партия пробурила в районе рек Хараелах и Талнах целый ряд скважин и намечала бурить три скважины вдоль ручья Снежного (Красные Камни). 8 июля мы с Василием Нестеровским сложным путем (сначала на барже, буксируемой катером, затем пешком) добрались до базы, где встретились с Юрием Кузнецовым. (Поэтому датой открытия Талнаха называют и 8 июля. Например, Валентин Распутин в книге очерков “Костровые новых городов”. – Авт.) Кузнецов сообщил, что описывает керн скважины КЗ-13. Совместное изучение керна показало, что руда при приличном количестве сульфидов все же является бедной. А вот во время осмотра лесной полосы от реки к ручью Снежному (на расстоянии полуметра друг от друга) 12 июля геологи почти одновременно каждый на своем участке обнаружили развалы габбро-долеритов... 20 июля Василий Нестеровский, как геологический хозяин участка, доложил о находке на техсовете, решившем срочно проверить обнаруженную интрузию бурением. Пробуренная на этом месте скважина КЗ-21 вскрыла руды Талнахского месторождения, за открытие, разведку и изучение которого геологи Виктор Кравцов и Василий Нестеровский (с Екатериной Сухановой и Владимиром Егоровым) получили Ленинскую премию. Позднее почетного знака первооткрывателя (вместе с другими норильскими геологами) удостоился и Юрий Кузнецов. За Талнах с 1963-го по 1986-й награды были вручены свыше 150 сотрудникам НКГРЭ. Не убит подо Ржевом 10 июля 1941 года состоялись первые проводы норильчан на фронт. Сохранились воспоминания одного из призывников июля 1941-го Александра Григорьевича Сухова. К началу Великой Отечественной войны Сухов окончил семилетку и два года работал на руднике. – Нас было довольно много, наверное человек сто. В Дудинке мы сначала поработали на разгрузке судов и только потом, 15 июля, отплыли в Красноярск. Из Красноярска почти всех норильчан отправили в Кемеровское пехотное училище. Помню, гоняли нас здорово: марш-броски сутками, занятия в любую погоду, даже под проливным дождем. Александр Сухов боевое крещение получил под Москвой осенью, а в конце января под Калининым (Тверью) его ранило. – Тогда много наших полегло, от каждого батальона осталось меньше роты. Но несколько деревень все-таки у противника отбили. Что стало с частью, сказать не могу, так как назад я уже не вернулся. После госпиталя подлеченного пехотинца отправили на обучение бронебойщиком и в новой части дали отделение противотанковых ружей. Зимой 1942-го под Ржевом Сухова ранило вторично, уже в ногу. Ржевское сражение, вошедшее в историю Великой Отечественной как одно из самых продолжительных и кровавых, разделило жизнь двадцатилетнего парня надвое. Он выжил после ранения, но на всю жизнь остался инвалидом. Война для бойца Сухова закончилась, и он вернулся в Норильск – не сразу, а в 1947 году. Какое-то время работал инструктором по спорту, электрослесарем. Давали о себе знать раны, и вскоре бывшему фронтовику пришлось переквалифицироваться в сапожники. С конца 1950-х Александр Григорьевич Сухов чинил детскую обувь в школе-интернате. Известно, что в 1975 году, в год 30-летия Победы, ему был вручен боевой орден – Красной Звезды. Его норильский след обрывается во второй половине 1980-х. Возможно, что в колонне Бессмертного полка – 2015 кто-то из потомков фронтовика пронес портрет Александра Григорьевича Сухова по городу, из которого он ушел на фронт. Всего, по официальным данным, из Норильска с 10 июля по ноябрь 1944 года было призвано 7606 человек. Сколько из них вернулись живыми, не сообщается. Розы и шипы юбилея 12 июля 1985 года коллективу НГМК, отмечающему 50-летие комбината, вручен орден Октябрьской Революции. Юбилейный год был щедрым на награды и звания. Помимо новых Героев Социалистического Труда, о которых уже писал “Хронограф”, в Норильске появился еще один лауреат Государственной премии. За пуск ПЖВ-2 на медном заводе премии удостоился плавильщик Валерий Быков. В июле, подводя итоги работы трех месяцев, он сообщил, что новая печь значительно облегчила труд металлургов, сократив при этом потерю металла. Прибыло в 1985-м и в полку почетных граждан Норильска. За десять лет в списке значилось всего одиннадцать человек, а стало на дюжину больше. Почетными были названы в основном горожане с большим норильским стажем. Первой по алфавиту шла легендарный главный врач профилактория “Валек” Павлина Беспалова, норильчанка с 1948 года. Получил звание и главный врач городской больницы Евгений Климов, приехавший в Норильск в 1956-м. Еще была жива норильчанка с 1942 года аппаратчик ХКЦ Татьяна Гладышева. Из комбинатских почетными в этот год стали: старший плавильщик медного Михаил Попов, ветеран геологии норильчанин с 1935-го Григорий Сапрыкин, энергетик с 1935 года, пускавший ТЭЦ-1, Константин Чернышов. 30 лет назад, к юбилею, в Норильске были открыты новый молокозавод, мясокомбинат, а в Подмосковье отдыхающих принял первый корпус нового санатория. К празднику реконструировали Дворец культуры комбината и даже переместили из Дома техники на Ленинский проспект, 47, Историко-производственный музей комбината, переименовав его в Музей истории освоения и развития НПР. В Старом городе, на Нулевом пикете, был открыт мемориальный комплекс “Первооткрывателям и первостроителям”, в который вошли Первый дом Норильска, построенный экспедицией Урванцева, и новодел – Дом Завенягина. Здания соединяла кирпичная галерея, где разместилась диорама Норильска. Здесь же в нише стены были захоронены урны с прахом четы Урванцевых. К прискорбию, все это великолепие не выдержало испытание вечной мерзлотой. Через пятилетку новодел демонтировали, Первый дом перевезли к музею на Ленинский, 47, а урны с прахом Урванцевых захоронили на Голиково. Плюс условия военного времени 15 июля 1914 года родился Владимир Терпогосов. Из восьми десятилетий Норильского комбината только одно – его. Правда, если считать с “Североникелем”, получается больше – 15 лет, с 1938-го по 1953-й. В Мончегорск выпускник недавно организованного во Владикавказе горно-металлургического института приехал вместе с женой. (К слову, избранницей тогда еще студента Терпогосова стала дочь бывшего царского офицера.) В первый же год начальник смены плавильного цеха комбината “Североникель” был награжден медалью “За трудовую доблесть”. Владимир Лебединский, работавший вместе с Терпогосовым и в Мончегорске, и в Норильске, вспоминал, как на “Североникеле” тот вытащил из пламени женщину, гибель которой всем казалась неизбежной: “…В считаные секунды откуда-то к ней подскочил человек и, рискуя вспыхнуть сам, схватил ее. На ходу он сумел снять с нее горящий ватник и далеко его отбросить”. Среди первых эвакуированных мончегорцев, прибывших в Норильск через Красноярск и Северным морским путем в 1941-м, Владимира Терпогосова не было. Он сошел с поезда в Кирове, чтобы отправиться в переименованный в Орджоникидзе Владикавказ. К тому времени там находились жена с двумя детьми и место работы – завод “Электроцинк”, знакомый по студенческой практике. Это был первый в стране завод, выдававший цинк электролитным способом. Через два года инженер-металлург Терпогосов примет участие в получении электролитного никеля в Норильске, где его ждали те же проблемы, что и на “Североникеле”. Плюс условия военного времени. В 1943-м руководство Норильского комбината было обеспокоено тем, что освоение мощностей БМЗ шло “недостаточными темпами”, а в 1944-м после двух аварий на ватержакетах главного инженера завода переместили на должность начальника конвертерного отделения плавильного цеха. Потом были повышения до начальника плавильного цеха и начальника завода. И вновь аварии. Когда разрушился ватержакет, встала вся металлургия: катодный никель выпускался только в Норильске, его ждали на оборонных заводах. Благодаря Терпогосову ватержакет пустили на два дня раньше срока. Обширный инфаркт у главного инженера Норильского комбината Владимира Терпогосова случился, когда он в 1953-м исполнял обязанности начальника вместо Владимира Зверева. Алексей Логинов считал, что, если бы не ранняя смерть, именно Терпогосов стал бы следующим директором Норильского комбината. К неполным сорока годам у него было достаточно наград, и даже Сталинская премия, которую он получил вместе с норильскими мончегорцами Федором Киреенко, Иваном Иевлевым и Владимиром Дарьяльским. |
0 | Твитнуть |