WAP
PDA
Все оттенки красного
Специально для “ЗВ”
|
16 января 2015 года, 16:50 Текст: Владимир ЭЙСНЕР
|
“Заполярный вестник” начинает публикацию рассказов Владимира ЭЙСНЕРА, за которые наш давний автор удостоен звания лауреата Международного литературного конкурса “Народный писатель – 2014”.
| Красногрудая гагара – это перелетная водоплавающая птица величиной с крупную утку. Перепонки у нее на лапах тоже вполне утиные, а клюв как у вороны. Если утки и гуси вытягиваются в струнку во время полета, то гагара опускает голову, выгибает шею и похожа на летящий рыболовный крючок. Заметив человека, обязательно сделает над ним круг с частым “так-так-так, так-так-так, так-так-так” и добавит гортанное “га-гаррра-а, га-гаррр-а” – мол, я тебя вижу! В общем, известит всех обитателей тундры о твоем присутствии. И если ты в этот момент скрадывал оленей – только хвостики увидишь! У этой птицы красная полоса на горле, красные, как ягоды калины, глаза без век и острый, как шило, клюв. Ноги у нее растут из спины, ходить по земле она не может, даже к гнезду выползает на брюхе и спускается в воду по продавленному в куче сухой травы лотку. Если же ей вздумается встать во весь рост, то выгибает шею и поднимает голову, опять напоминая крючок. Я решил, что это утка, которой немножко не повезло в жизни, но зато она таким изогнутым образом умеет сообщить всем о своей профессии рыболова. Короче – коллега. Кормятся гагары на больших озерах, а гнездятся на малых. Во время брачных игр гагарский селезень часто жалуется на судьбу: “Вы-и-и-вих! Вы-и-и-вих! Вы-и-ивих!” И его можно понять: глядя на изогнутую буквой “зю” невесту с ногами, растущими из спины, свихнуться недолго. Джентльмена от джентльменши в этом странном народе можно отличить только по толщине шеи: мужик все же больше “сала” ест. Не все гагары обладают могучим интеллектом. У многих напряженка с памятью. Забывают вчерашний день и ПОВТОРНО попадают в сети. В общем, все как у людей. Выбирать гагар из сети надо со всем вниманием, ибо так и целят ударить клювом в глаз! Поэтому рыбаки выпутывают гагар, ухватив их за горло. Освобождая одного такого невнимательного “товарисча”, я обратил внимание на его затылок, вытертый тетивой сети, и вспомнил, что уже видел эту характерную потертость несколько дней назад. – Что же ты, паря, по второму-то разу влип? “Паря” молчал и косил на меня злым красным глазом. “Лицо этого джентльмена не было обезображено интеллектом”, – вспомнился Марк Твен. Убедившись, что голова и шея свободны, пленник без лишних слов пробил мне клювом кожу на руке. – Не злись, а потерпи! Сейчас тебя освобожу, но больше не попадайся! Ты же трясешь сети, распугиваешь рыбу, не даешь мне выполнить план! Директор рыбозавода меня наругает. Имей совесть, не мешай работать! Озеро большое, места хватает! Я слизнул кровь на руке, осторожно выпутал птицу, крепко потрепанную от борьбы с сетью, и положил ее в лодку: пусть оклемается. А сам отвернулся, через борт перегнулся и стал пробегать руками по сети, выбирая рыбу. И вдруг невольно вскрикнул от жгучей боли: “коллега” всадил свой шилоклюв прямо в мою туго обтянутую джинсами ягодицу. – Ах ты!.. – Вы-и-ывих! Вы-и-вых! – бессовестный победно глянул на меня и надул щеки. – Это у тебя в мозгах вывих! Вместо спасибо – удар в задницу! В сердцах я выкинул “коллегу” из лодки. Но гагарин и не думал удирать. Подплыв к борту, он так ударил в него клювом, что “ляминь” загудел. – Врешь, не возьмешь! Прыгать ты не умеешь! – зажимая правой рукой ранку, я левой сделал “коллеге” длинный нос. И показал ему язык! А парниша вдруг понял, что ничто его больше не держит. Мигом развернулся и – ляп-ляп-ляп-ляп – зашлепал перепонками по воде, набирая скорость. Взлетев, сделал круг над озером и с торжествующим “га-гар-рра, га-гар-рра! Та-так-так! Так-так-так!” пролетел над лодкой. Чтобы не оставаться в долгу, я погрозил неприятелю кулаком. На этом мои злоключения в ту ночь закончились. Из-за сильного хода рыбы я был вынужден проверять сети через каждые пять-шесть часов, спал урывками, вскоре “спутал ночи и рассветы” и стал работать ночью. Так удобней: стихает ветер, растекаются облака, открывается небо, солнце висит в три ладони над горизонтом и шлет каждой живой клеточке тихий, волшебный свет. В последней сети была всего одна рыбина, но зато какая! Кумжа икряная, крокодилина большая! А какая у кумжи икра? А икра у кумжи красная! А икра у кумжи крупная! А икра у кумжи штучная: каждая икринка с горошину! Всю добытую рыбу я тут же на берегу пошкерил-посолил, в бочку уложил, а килограмма два “рыбьих яиц” от кумжи поместил в стеклянную трехлитровую банку, которую для всякого случая возил с собой. Закончив дела, уложил рюкзак и похромал домой. Но не берегом пошел, а напрямик, лесом. Хорошо идти лесом вдоль берега озера: пахнет рыбой и свежим листом. А лес на семьдесят третьей параллели – это что-то! Травы, цветы и грибы выше деревьев! Карликовая ива, ольха и береза не достают до колен, и ты чувствуешь себя Гулливером в стране лилипутов. А чьи это уши поверх леса мелькают? А это зай-зайка-зайчиха. Забегала, заспешила, зайчаток заигравшихся засобирала! Стараешься обойти стороной гнезда гусей, уток и куличков и видишь, что они уже не разбегаются в страхе, как в первые дни. Ты стал своим. Чувствуешь на полуприкрытых веках теплый солнечный луч и сознаешь, что и светило тебя приняло, что ты вовсе не царь природы, как мнилось раньше, а лишь один из многих, и это совсем не огорчает. Дома я первым делом смазал ранку буро-красным йодом и заклеил кирпично-красным лейкопластырем, удивляясь, почему аптекари всегда делают ошибку в этом слове: вместо “клейкопластырь” пишут “лейкопластырь“? Тоже мне грамотеи! А еще в белых халатах ходят! Рассуждая таким образом, я постирал штаны и повесил их сушиться на ветру. Очистил от пленок и посолил икру, напек свежих лепешек, заварил чаю и пошел на улицу пировать. Хорошо сидеть под красным солнышком, завтракать горячей розово-красной лепешкой с толстым слоем оранжево-красной икры на ней и запивать эту вкуснятину коричнево-красным чаем! Хорошо сознавать, что за твоей спиной спокойно сидят на гнездах три краснозобые казарки, и чувствовать исходящее от их горячих тел домашнее, уютное, печное, инфракрасное тепло! Хорошо, утвердив здоровую половину седалища на светло-красном лиственничном чурбане, штопать штаны, зашивая дырку от клюва красногрудой гагары, и вспоминать приключение! Хорошо слушать песню варакушки, ярко-красное зеркальце на груди которого так и бьется, так и прыгает в такт его бодрым коленцам, и чувствовать отклик собственного сердца! Красный – значит красивый. Прекрасно устроил тундру Всевышний! |
Так освобождают гагару из сетей.
Этот снимок автор сделал два года назад в Хатанге |
| 0 | Твитнуть |
