Порой писатели устают от размышлений над смыслом человеческого бытия и решают немного поиграть с читателем. Книги, написанные в таком шаловливом настроении, превращаются в головоломки, наполненные зашифрованными отсылками к произведениям классиков, и хитроумно замаскированными остротами. Настоящим мастером литературной игры оказался Владимир Березин, написавший книгу “Птица Карлсон”, в которой забавным образом перемешалось несколько знаковых сюжетов мировой литературы.

Автор “Птицы Карлсон” взял героев всем известной сказки Астрид Линдгрен и отправил их в путешествие, маршрут которого начинается с шекспировского “Гамлета” и пролегает через множество других известных историй. Знакомые герои как будто исполняют роли других, более серьезных персонажей. В одном рассказе Малыш оказывается легендарным мастером Левшой, в другом встает из гроба зловещая панночка Фрекен Бок, в третьем Карлсон едет с ревизией в небольшой уездный город… И это я еще не упомянула об истории ночного превращения мальчика из семьи Свантесонов в прожорливого толстяка с пропеллером! При этом каждый отдельный рассказ не посвящен одной единственной книге. Пародии Владимира Березина гораздо сложнее и многослойнее – любая деталь повествования, любое слово может стать своеобразной гиперссылкой и увлечь читателя к новым литературным берегам. Так, история, начинавшаяся с Джингля и Ойстера (привет Вудхаузу), предсказуемо сворачивает к кэрроловским Моржу и Плотнику, а затем неожиданно – к “Троим в лодке”, где, к всеобщему удовлетворению, завершается поучительным финалом. Неудивительно, что при таком творческом подходе к пересказу классики знакомые сюжеты порой переворачиваются с ног на голову. Абсурдные и на редкость забавные рассказы из этой книги позволят опытным любителям чтения не только вволю пошевелить извилинами, но и от души посмеяться. Опытный и эрудированный читатель, Владимир Березин выбрал для своих экспериментов сюжеты, давно и прочно вросшие в мировую культуру: если вы и не читали “Робинзона Крузо” или “Дон Кихота”, то уж точно слышали о них. Автор пользуется всеми доступ-ными ему средствами, чтобы направить нас к правильным ответам на собственные загадки. Он тут и там разбрасывает подсказки, мастерски выделяет наиболее яркие отличительные черты любого произведения и тщательно стилизует свои тексты. Дополнительным бону-сом для любителей искать скрытые связи станут иллюстрации, взятые из мебельного каталога за 1912 год. Какой-нибудь стул или скамья, ничего особенного не значащие сами по себе, в сочетании с определенным рассказом наполняются особым смыслом. Все в этой книге заставляет воображение читателя работать, рождая самые неожиданные ассоциации. Издатели “Птицы Карлсон” в аннотации к книге называют ее доказательством того, что текст мировой литературы един. Ничего подобного, разумеется, эта книга не доказывает, но слу-жит отличным примером незримых взаимосвязей между величайшими книжными сюжетами. Помимо рассказов про Карлсона в книгу вошел и блок коротких историй под названием “Конвент”. В них Владимир Березин изобразил знакомых фантастов и критиков в их естественной среде обитания. При этом автор крайне мало говорит о литературной работе своих героев, предпочитая описывать их характер и бытовые привычки. Узнать, кто конкретно скрывается за комичными псевдонимами, практически невозможно, ведь очень немногие читатели имели возможность пообщаться с героями “Конвента” лично. Ну, поло-жим, любящий аббревиатуры Головогруднев – это Василий Головачев, а как насчет остальных? Любимец девушек Каганович – это Леонид Каганов? Горич – это Зорич? Кто такие Завлодеймиро и Собесский? Много загадок, а ответов на них не дает ни автор, ни всемогу-щий Интернет. “История про критиков Журавлева и Иссыкулева”, например, одному Березину известно почему, оказывается вольным переложением повести Алексея Толстого “Семья вурдалака”. Семья Толстых вообще частенько мелькает на горизонте фантастического мира этой книги. А в завершающей части под названием “Утро писателя” на первый план выходит отец-основатель писательской династии, который рассуждает о патриотизме, без удовольствия поедает консоме с профитролями и уделяет самое пристальное внимание окружающим дамам. Эти юмористические рассказы несколько примирят с “Птицей Карлсон” подуставшего от “Конвента” читателя, но не сравнятся с замечательной первой частью, ради которой, собственно, и стоит читать эту оригинальную книгу.